сумку на колесиках – дама шла торговать.
Года два назад Валентина Адамовна решила «заняться бизнесом» и стала продавать соленья. Нельзя сказать, что это как-то существенно повлияло на семейный бюджет, зато в душе у Валентины поселилось твердое убеждение, что именно она основной кормилец, и главное – у нее появились коллеги по цеху! Валентина могла теперь спокойно диктовать рецепты засолки капусты, огурцов и правила поведения с мужьями. «Коллеги» слушали, кивали и даже иногда записывали все, что говорила эта умная женщина.
Прибыв к своему месту и устроившись на складном стульчике, Валентина Адамовна принялась раскладывать свою продукцию на ящике.
– Девушки, – важно повертела она головой. – А мой-то вчера чего учудил. Подарок мне преподнес, негодяй эдакий.
«Девушки» раскрыли рты и приготовились внимать.
– Купил мне вчера… интимность, – продолжала удивлять Валентина Адамовна. – И ведь, охальник такой, даже меня не предупредил!
– Валь, а чего за интимность-то? – не выдержала женщина, торгующая семечками. – Ночнушку, что ли? Или пижаму?
– Ты, Михална, от жизни отстала, – отозвалась «девушка» лет восьмидесяти, торгующая вязаными носками. – Чтой-то за интимность такая – пижама? Небось виагру какую в дом приволок, прости, господи. Точно, Адамовна?
– Ой, ну что вы такое говорите? – возмущенно вытаращилась Валентина. – Мой Моня и слов таких не знает. Да и зачем это? Сразу видно, не дарили вам мужья подарков уже лет двадцать. Вы на это обратите внимание, я потом расскажу вам, как подарки требовать. Мой-то мне вчера лифчик подарил!
– Покажи! – не удержалась Михална. – Неужто лифчик? Сам покупал?
– Михална! – ошарашенно посмотрела на нее Валентина. – Ты чего говоришь-то? На улице пятнадцать градусов, а я тебе до пупа раздеваться буду? Говорю же, подарил!
Женщин и в самом деле мужья нечасто баловали подарками вот так, без повода, да еще и такими. Поэтому глаза у них заблестели от любопытства.
– А мой вот все эти отделы с бельем всегда рысью пробегает, – вздохнула молоденькая Наташа. – Да и не разбирается он в размерах, чего он там купит.
– И мой не разбирается, – важно дернула бровью Валентина. – И все же постарался. Не угадал, конечно. Там чашечки-то… с ранетку величиной. Но… я уж сильно не стала ругаться, все же хотел мне сделать приятное… Ой, девчонки, признаюсь, сначала, когда вытащила эту прелесть у него из кармана, хотела разорвать прямо! А потом… вспомнила советы психологов, передачи про здоровье и… взяла себя в руки.
Восьмидесятилетняя бабушка фыркнула:
– А я б, коль такую красоту у своего деда из кармана выудила, точно б разорвала его, паразита такого! И вспоминать бы ничего не стала. Прям так бы калекой и сделала!
– О-о-ой, Павлина Марковна, – потянулась Валентина. – Нельзя так… Поэтому ваш старик и не дарит вам ничего. Не хочет.
– И твой не хотел, – хитро прищурилась Павлина
