Может больше…
– Отворите дверь, – не выдержал школьник с ранцем, и прошмыгнул в открывшуюся на секунду створку.
Саюкин одобрительно хмыкнул: «Смелый мальчишка. Как решился после увиденного?».
Остальные остались на местах. Оно и понятно: лучше убить тридцать минут в заторе, чем ступить в мутную зловещую неизвестность. Да если даже и ничего не грозит, кому захочется продираться пешком на ощупь через половину города?
Тишина, абсолютная, ватная, мертвящая. Даже мотор авто заглох, перестал работать. Непрекращающиеся звуки города снаружи вдруг сгинули, растворились в небытии. Казалось, мир вокруг просто исчез, во всей Вселенной остался только их маленький транспорт с небольшой кучкой незнакомых людей.
Жутковато.
– М-да, – лысый старичок, сидевший слева от врача, растянул губы в вымученной улыбке, – подождем, не смертельно. Терпение – главная добродетель.
Остальные снова проигнорировали слова общительного соседа. Синеволосая женщина демонстративно отвернулась, мускулистый качок откинулся на спинку сиденья и попытался заснуть (надо же, ну и нервы у парня), девица вставила в уши пуговки наушников и закрыла глаза, тощий парнишка извлек из-за пазухи книгу и погрузился в чтение.
Борис бросил взгляд на обложку пухлого фолианта: «Так говорил Заратустра», Фридрих Ницше.
«Ого! А мальчик-то не прост. Мечты о сверхчеловеке, право силы… Индивидуалист».
Он взглянул на заскучавшего обладателя шляпы и, почувствовав перед ним неловкость за остальных, вдруг выдал:
– А вы тоже спешите?
Старик тепло улыбнулся:
– Увы, молодой человек, все мы вечно куда-то спешим, думаем только о будущем, не замечаем настоящего. И это делает нас такими отстраненными, черствыми, – он кивнул на остальных, – зацикленными на своих проблемах. Напрасные старания. Время не обгонишь, не обманешь. Пройдут года, и когда-нибудь вы поймете, что наш главный враг – не время, а отчуждение. Человек в мегаполисе более одинок, чем в сибирской тайге, или в пустыне. Это противоестественно, мы должны жить не для себя – только ради других.
– С этим не поспоришь, – собеседник протянул руку. – Борис, врач-невролог.
– Аркадий Константинович, – словоохотливый мужчина ответил крепким рукопожатием, – доктор биологических наук, профессор, преподаю в университете.
– Профессор в маршрутке. Надо же…
– Как и врач. Что вас удивляет? Согласитесь, в нашей стране слово «интеллигент» никогда не ассоциировалось со словом «зажиточный». Ладно, это пустяки, меня беспокоит другое, – пожилой человек приблизил губы к уху собеседника и понизил голос до шепота. – Оглянитесь вокруг, служитель Асклепия, вам не кажется, что происходит что-то странное, необъяснимое, даже пугающее. Я, например, убежден в этом. Не знаю, может зря нагнетаю, возможно, это просто расшалившиеся нервы глупого старика, но предчувствую нечто… нехорошее.
Доктор
