огромной лиственницей.
– Женя, ни о чем не жалей! Никто не знает, что найдешь, и, где потеряешь, как говорит моя мама. Ты обеспечен материально, независим, увидел мир, и впереди еще такая большая жизнь, – она взяла Женьку под руку, прижалась, чмокнула на глазах прогуливавшей публики смело в щеку, стерла пальцами след губной помады:
– А я жалею только об одном, что выскочила так рано замуж и не училась на очном факультете в этом замечательном городе, городе-мечте. Мне и сейчас иногда хочется сдать экзамены в университет и сидеть здесь, в аудиториях, ждать и готовиться к сессии рядом со своими юными выпускниками. Вот такая мечта.
– Хватит грустить. Пошли в кафе, закажем разных пирожных, кофе, чай, соки и порадуемся, что мы вместе! Вместе! – Женя вскочил с лавочки, обнял Сашу за талию и закружился с ней на месте под неодобрительными взглядами пожилой пары.
Выехали из города сразу после обеда, чтобы засветло добраться до дома, но «зависли» на мосту, ползли в пробке почти час. Подъезжая к райцентру, радовались, что долгожданный дождь, догонявший их всю дорогу, начал, сначала осторожно, потом все сильнее начал стучать по крышам и деревьям. Женя, успев загнать машину в пустой гараж, заскочил в освещенный коридор с уже намокшими волосами.
– Я останусь у тебя на несколько дней, ты не возражаешь? У моей тети полон дом гостей из Сибири. Пустишь в свой терем-теремок своего будущего мужа? – Женя поставил сумки, огляделся с интересом.
К этому нужно было привыкнуть, – видеть его рядом, такого большого, сильного в просторных комнатах своего дома, слушать его спокойный мягкий баритон, о чем-то спрашивать, отвечать, смеяться вместе с ним. И в то же время понимать, что все это – временно. Что его, как свободную птицу, не удержать возле своей юбки, и рано или поздно птица станет на крыло и поднимется высоко в небо навстречу своей судьбе.
– Сколько у тебя здесь книг! Целая библиотека, Женя взял сборник стихов Фета, лежащий на столе возле компьютера, раскрыл пожелтевшие листы:
Из тонких линий идеала
Из детских очерков чела
Ты ничего не потеряла,
Но все ты вдруг приобрела.
Твой взор открытей и бесстрашней,
Хотя душа твоя тиха;
Но в ней сияет рай вчерашний
И соучастница греха.
– Саша, а это ведь о тебе. А обо мне что-нибудь найдешь? Или о нас двоих?
– Так, значит, соучастница греха? Вот, что ты обо мне думаешь! – Саша легко толкнула ничего не ожидавшего Женю на диван, и тот, падая, успел схватить ее за руку, притянул к себе, сразу ощутив, как натренированное, сильное тело внезапно стало податливым, таким желанным, близким и родным, требующим и берущим, что ничего более важного для него в эти мгновения больше не существовало.
Позже, после ужина, сидя на диване, в комнате с книжными шкафами, с картинами на стенах, иконами на журнальном столике, со скромным ковром на полу, с минимумом старой мебели, Женя смотрел, как Саша привычно расчесывает копну своих
