муж в тяжелом состоянии, – и положили трубку.
В больнице было душно, хотя все окна, затянутые марлей, были открыты. Остаток дня и всю ночь она обмахивала Костю каким-то журналом, отгоняла этим же журналом мух, которые назойливо садились на марлевые повязки со следами крови, на запекшиеся губы, на закрытые веки.
А под вечер Костя пришел в себя, открыл глаза, попытался улыбнуться:
– Без меня ремонт не делай, я сам полы покрашу, – и снова ушел в себя.
Он постепенно съезжал с подушек вниз и упирался ногой в спинку кровати.
Под вечер пришли мужчины – учителя, взявшись за углы простыни, подтянули Костю повыше. Но за ночь он снова съехал вниз, и опять его ступни упирались в спинку кровати, словно он инстинктивно хотел найти точку опоры и поднять свое большое тело от жаркого потного матраса, от этих бесконечных уколов, от не проходящей боли.
Сестры меняли системы, кололи обезболивающие, заходили хирурги, терапевт, заплаканная мама, отец, в дверь заглядывали любопытные…
Умер Костя рано утром, не приходя в сознание. Дернулся, будто что-то хотел сказать на прощание, и вдруг вытянулся
Прибежали медсестры, дежурный хирург. Все было кончено. И в ее жизни наступил разлом, – в тридцать лет стала вдовой.
Линия жизни на левой ладони раздвоилась – оборвалась, дальше пошла параллельно.
Глава 6. Раздумье
Я так живу, как будто завтра – вечер,
И ночь, густая, вечная, корабль мой захлестнет,
И унесет мою любовь, мечты, надежды песни,
Покоем опушит ресницы, брови гордые вразлет.
Как много было прожито пустых бесплодных весен,
Когда стремилось сердце за гусями ввысь,
Но цепи долга, беспросветность быта, зажав в тиски,
Хватали за руки:– Пора, угомонись!
Я их рвала, я в путах билась постоянно,
Шагнула к людям, истину поняв.
К дорогам прикипев, друзьям не изменяла,
На жертвенный алтарь работе все отдав.
Женя приехал через неделю, первого сентября, в пятницу на линейку у школы. Все было привычно торжественно: выпускники, первоклассники, букеты, шары. И вдруг сзади:
– С праздником, Сашенька! – и он протянул ей огромный букет белых роз. Ее семиклассники, их мамы мгновенно отреагировали —одновременно повернулись и беззастенчиво уставились на незнакомца.
– Ты завтра, в субботу свободна от уроков? – Женя слегка сжал у локтя ее руку с букетом. Саша кивнула. Было очень шумно от музыки, голосов многолюдной толпы, дважды в год собиравшейся у школы в начале и конце года на торжественные линейки.
Женя наклонился к ее лицу, и Саша испугалась, – вдруг при всех он обнимет ее.
– Когда ты освободишься? – его волосы защекотали лоб, ухо. Сердце, точно
