поскольку пресловутый брикет мой организм давно уже переварил и настоятельно требовал дозаправки.
Потратив час на разведку, я добрался до местной кухни при офицерской столовой. Там я разжился большой упаковкой вполне съедобных галет и кучей слюдяных пакетиков с быстрорастворимыми порошками, на которых были изображены тарелки с супами, салатами и вторыми блюдами, а также – канистрой для воды.
Воду я нацедил из эмалированной цистерны в кафетерии при столовой, где на пыльных полках до сих пор аккуратными рядами стояли чайные приборы. Там же нашелся вполне рабочий электрический чайник с динамо-приводом и жестяная упаковка с местным чаем, каким-то чудом сохранившим пряные цветочные ароматы давно погибшего мира.
А вот за продукты пришлось немного повоевать – в кладовой кухни, где они хранились, обитал повар-зомби, которому очень не понравились мои притязания на его запасы. Труп в сером колпаке и со здоровенным мясницким тесаком в руке долго и упорно гонял меня кругами по всей кухне – пока на очередном витке не угодил ногой в петлю из троса, привязанного к неподъемной разделочной колоде.
Так что, в общем и целом, я вполне неплохо устроился в каптерке, закрывавшейся изнутри на основательный железный засов. Удобно устроившись на древней облезлой кушетке, закутавшись в одеяло, и с чашкой горячего чая в руках я неспешно и вдумчиво изучал записи Странника, найденные в сейфе его рабочего стола, и несколько раз прослушал запись на старинном фонографе с барабанными дисками. Машинка ужасно фонила, накладывая помехи на запись. Было странно слушать этот суховатый надтреснутый голос, донесшийся до тебя через многие десятки лет.
Твой собственный голос… Анализируя запись, это начинаешь понимать не с первой прослушки, и даже не со второй. Да, вот здесь бы я выразился точно так же. А здесь – тоже взял бы многозначительную паузу. А вот тут – точно так же цинично усмехнулся бы. А там – тоже вставил бы шутку, пусть не такую бородатую, но все же…
Конечно, и тембр голоса у Странника был другой, и стиль речи тоже отличался – он был несколько более медленный и архаичный. Но ведь и русский язык претерпел заметные изменения даже за последние несколько десятков лет. Что уж там говорить о столетиях, прожитых Странником в мирах Созвездия?
Планета, на которой находился бункер, называлась Розенда. С точки зрения Странника, мир этот был уникален – нигде более в известной ему вселенной магия не сочеталась с технологией такого уровня. Странник много лет изучал эту странность и даже освоил местный язык, имея на руках только пропагандистские брошюры, технические справочники и армейскую документацию. Ничего полезного из них почерпнуть не удалось. А потом он случайно нашел дневник начальника охраны ракетной базы, который пережил ядерную войну, погубившую планету и оказался одним из немногих, кто сумел
