style="font-size:15px;"> Я затосковал и выронил трубку. Теплые руки обвились вокруг моей шеи. Женщина приблизила губы к уху и горячо задышала.
– Тебя вызывают на работу?
– Халтурка появилась, – неохотно отозвался я. Спешить, ломая косяки, было некуда. Труп не испарится. А если испарится, то кто бы возражал. Через пять минут мне снова было хорошо, и мысль о перемене мест давалась с боем.
– Это не флинг, Артем? – спросила Эмма.
– Напомни, что такое флинг. Точно помню, что такое свинг. Когда одна семья приходит в гости к другой семье, затем подтягивается третья, и... время летит незаметно. Помогает сохранить доверие в отношениях...
– Секс на одну ночь.
– Нет, ни в коем случае. Во-первых, ночью мы ничем таким не занимались. Во-вторых, я обязательно загляну к тебе часов через восемь – если не возражаешь, конечно...
Я чмокнул Эмму в щечку и начал решительно собираться.
Дом по адресу Советская, 90, как и многие в этом городке, имел два этажа, облупленный фасад и три отдельных подъезда по четыре квартиры в каждом. Прежде чем войти во второй подъезд, я произвел кружок вокруг дома, делая мысленные фотографии. Мелкий дождик прогулке не препятствовал. Дом сравнительно старый, но добротный, две пожарные лестницы. Входы в подъезд обрамляли оградки, за которыми росли примитивные астры и что-то желтое, недоступное интеллекту. Тыльная сторона здания – крохотные, нарезанные квадратами огороды, предназначенные для выращивания картошки. Все, что выросло, уже выкопали (а то и съели) – осталась жухлая ботва и ямки с глиной. За огородами – шеренга тополей, еще дальше – сараи, где жители дома хранят ненужный скарб. Полная тетка в колхозной фуфайке сгребала ботву на участке. Два деда – бывалые и сиделые, – сделав навес над сараем, разбирали лодочный мотор. С фасадной части здания народа было побольше – местные сплетницы шушукались у подъезда. Когда я проходил мимо, дружно замолчали и уставились на меня, жаждя информации.
У двери в восьмую квартиру дежурил милиционер. Посторонился, пропуская знакомое лицо. Ни прессы, ни прокуратуры в квартире не было. Все свои. Кабы не труп – вполне доброжелательная семейная обстановка. Человек здесь проживал небедствующий. Не сказать, что квартира-люкс, забитая золотом и антиквариатом, но обои были новые (так называемая шелкография), на полу ламинат, плазменный телевизор с DVD-проигрывателем, музыкальный центр, «горка» с хрусталем. На плотном ковре лежал очередной мертвец с перекошенным лицом – лет пятидесяти, плотный, коротко стриженный.
Мой приход вызвал бурное оживление – как будто прибыл не начальник, а целый ящик коньяка с закуской из ресторана.
– Явился, красавчик, – хмыкнула Янка. – Ночует у первой встречной библиотекарши, а мы должны тянуть весь этот воз.
– Сияет, как начищенный барабан, – пробормотал похмельный Крюгер. – Ему до форточки ваша работа.
– Это называется преодоление кризиса среднего возраста, – сумничал начитанный Венька. –
