многогранный.
Истина известная: дураков у нас, может, и немного, но расставлены они так грамотно, что всюду на них натыкаешься.
Неваляев поморщился.
– Перестань, у Кудыкина тесть работает в администрации. Почему нам, думаешь, привезли компьютер?
– Очень ценное приобретение, – согласился я, – а то Изольде уже надоело самой с собой дуться в «крестики-нолики». Людей бы лучше в отдел добавили, преступления, знаете ли, некому раскрывать... Вот вы сейчас зачем меня позвали?
– Правильно, – не удержался от улыбки Неваляев. – Как у вас с убийством Погорельских?
– Прекрасно, – подбоченился я. – Хоть завтра передавай следователю. Осталось уточнить некоторые детали...
– Там и уточнят, – обрадовался Неваляев. – Отдавай в прокуратуру, а то совсем обленились.
– Не больно-то это здорово, Игнатий Филиппович... – пробормотал я.
– А нам не надо, чтобы было здорово! – гаркнул шеф. – Нам надо, чтобы было правильно! Убийца, как я понимаю, найден? Вариантов нет?
– Убийца с гарантией, – заверил я.
Семью Погорельских – Анну и Сергея, молодого верстальщика из типографии и сотрудницу ветеринарного контроля – прирезал неделю назад ревнивый Лапиков, коллега покойной, так и не смирясь, что Анна вышла замуж за другого. Вылил в глотку граммов семьсот денатурированной водки, вооружился обрезанным кайлом и отправился в гости – выяснять причину и подоплеку коварного поведения. Трупы были обезображены, вопли убиваемых разносились по всей улице Лазаренко. Жили счастливо и умерли в один день. Но самое смешное, что искать убийцу пришлось четверо суток – изувера никто не видел. Ушел через заднюю калитку, избавился от одежды. Когда за паршивцем пришли, он заперся в сарае, швырялся всем, что было под рукой, и кричал, что придет за нами с небес, дабы знали, с чего начинается ад. С какого перепоя ему пришло в голову, что он отправится на небеса, непонятно. С отбитыми почками, но, в принципе, живой гражданин Лапиков сидел в следственном изоляторе и третий день жаловался на «суку-любовь».
– Меня тревожит убийство на Комсомольской, Артем, – неохотно признался начальник. – Постарайся форсировать расследование. Этот тип здесь что-то вынюхивал, и мне это решительно не нравится.
– А что здесь можно вынюхивать? – не понял я. – Секреты народного промысла? Технологию изготовления новой консервной банки?
– Вот именно, – согласился шеф. – Но вахтер из мехколонны еще в пятницу рассказывал наряду ППС, что какой-то хмырь полдня бродил вдоль забора и следил за проходной. Прилично одет, рожа интеллигентная. Сегодня его вниманию предложили фото мертвеца. Представь себе, узнал...
– А что у нас на мехколонне?
– Ни-че-го, – по слогам вымолвил Неваляев. – Два месяца не выдавали зарплату – пить уже мужикам не на что! Опять политуры натрескались – трое в больнице, сутки с того света извлекали...
Я внимательно смотрел на своего шефа и испытывал сложные чувства. Кожа у Неваляева
