как подвинула их крепким локтем молодая вдовица, что скучала, томилась, проживая оставленное мужем, стариком-купцом, богатство, и засмотрелась на диковинные превращения – тотчас смялась вся их глиняная свадьба. А взамен образовался один молодой франт с подкрученными усиками, по последней моде расфуфыренный. Модную шляпу с головы сдёргивает и вдовушке наособицу кланяется. Она вся аж зарделась и под общий смех и прибаутки юркнула в толпу.
Растолкал народ и протиснулся к прилавку купец. Да только глиняными монетами всё под его упорным взором становилось.
Словом, в тот день весь базар толпился у прилавка, где мастерица с сынком поделки свои выставляли. И уж сколькими пуговицами оторванными да валенками вокруг их прилавка усеяно было! Да уж не меньше, чем носов битых, девичьего визга да бабьего смеха!
Раскупили в тот день игрушки, кроме той первой свистульки! Ещё той, что слепил малец тогда, на горе сидя. Так и она одна расчудесные фортели выделывала под взглядом отставного солдата. Целая баталия из неё вышла. Туда-сюда солдатики глиняные бегают. Пушечки глиняные глиняными снарядами заряжают и палят. Народ разбежался кто куда от греха подальше. Мать с сыном под прилавок забились. Но услышали, что стихло всё разом. Выглянули. И ещё пуще прежнего оторопели.
Потому что стоит у их прилавка сам генерал-губернатор тамошний во всей своей величественности. Он инвалида, старого солдата, подвинул и грозно на замершую под его взглядом баталию посмотрел. Она разом в глиняный ком свернулась и медалью оборотилась.
Он ту медаль сгрёб и за обшлаг убрал. А им, матушке с сынком, с ним идти повелел. И как ослушаться!
Пошли за ним, потом в карету его сели и поехали по городу. Так в крайнем изумлении и онемении приехали они к особняку того самого генерал-губернатора. Вышли вместе с ним из его кареты и вошли следом вовнутрь, сторонясь царственно нарядного дворецкого.
Ещё от тех чудес не остыли, а уж от такой дивной красоты, что в особняке они увидели, и вовсе голова кругом пошла. Вазы малахитовые меж колонн мраморных красуются. Вдоль стен, на которых картины прекрасные в золочёных рамах развешаны, бронзовые купидоны с нимфами резвятся. Радужные зайчики в люстрах хрустальных мелькают отражением множества свечей.
Паркет наборный, узорчатый – до того хорош, что по нему и ступать-то боязно растоптанными их валенками. Стоят, любуются как зачарованные, словно в ту щёлочку в заборе заглянули, что рай от нас, грешников, огораживает.
А генерал-губернатор в то время повелел их на кухне накормить, обогреть и приодеть. Потому что к гостям иностранным предстоит им выйти, когда он позовёт. А гости в тот вечер весьма именитые ожидались.
Король заморский, что проездом через наше Отечество со всею своей свитой проезжал, вернее, возвращался со свадьбы своей дочери, которую замуж выдал в семейство царя соседнего с нами царства.
Так что ответственное дело выпало генерал-губернатору: принять честь по чести предстояло
