евушке-вампире, так сразу и поедем, – пообещала я. Правда, о том, что в сумасшедший дом решила не уточнять. – Давай спать, завтра мне с утра в лабораторию.
Выключив верхний свет и оставив маленький светильник пчёлку, я вышла из спальни сына.
На кухне меня ждал салат и кружка кофе, потому что перед тем, как лечь спать необходим ещё просмотреть и оплатить счета. Вот было бы круто, если бы можно было, как в этой книге, что мы прочли сегодня, просто взять и положить банкноту в ящик, а на следующий день достать целую пачку. Я бы даже кредит взяла, чтоб такой купить. Может я схожу с ума? Надо поменьше читать сказок и переходить на классику. Не хочу проснуться через десять лет с невесткой вампиршей. Хотя с Джульеттой, например тоже бы не хотелось. Так, я похоже не готова ещё думать о таком. Моему сыну девять, я уверена, что у меня достаточно времени, чтобы определиться с персонажами классической литературы, которых я готова принять в семью.
Наверно я всё же схожу с ума.
Утром я проснулась от того, что меня тянут за руку. Удалось открыть глаз и поднять голову. Всё ясно, кофе не помог и я уснула прямо в счетах.
– Мам я сварил тебе кофе. – Томас поставил кружку прямо на бумаги, которые минуту назад служили мне подушкой. – Ты что опять читала без меня?
– Нет, я платила за газ и телефон.
– Это поэтому у тебя такие цифры на щеке?
Чёрт!
Я вскочила и пошла в ванную. Класс! Пропечаталось отменно: и графа “итого”, и сумма долга. Выглядит, как срок годности. Кошмар! Я намылила щеку и принялась счищать.
– Мам, ты на работу тоже не пойдёшь? – Томас пришёл за мной в ванну, неся с собой кружечку с кофе, причем, похоже, он налил ещё одну.
– Что значит тоже?
– Ну я-то в школу уже на два часа опоздал, – вот хитрюга.
– Ты почему не разбудил меня раньше, если видел, что за ситуация?
– Я варил кофе, – он протянул мне кружку. – Между прочим не плохо вышло, особенно в эмалированной кастрюле.
Чтобы не заикаться, я просто молча прошла обратно на кухню. Из хороших новостей – только одна – кофе много и хватит на долго. Спать я видимо больше не буду вообще. Из плохих – кофе везде. Начиная от двух кастрюль и ковшика и заканчивая тремя кружками. Единственное где его нет – упаковка с кофе.
– Одевайся, мы идём на работу.
– Я тоже?
– Ну а что делать, раз в школу уже никак.
Через двадцать минут мы были в машине с термосом бодрящего напитка и ехали в лабораторию репродукции и искусственного оплодотворения, где я работала.
– Если бы ты была вампиром, такой ситуации по утрам просто не могло бы быть, – рассуждал мой сын.
– Если бы я была вампиром, тебя бы не было, – отрезала я.
– Мы не знаем наверняка. И вообще, учитывая где ты работаешь, мы бы что-нибудь придумали.
– Томас, ты только там не выступай, особенно при моём начальнике.
– Тупом самце Рике?
Я стрельнула в него злым взглядом:
– И не вздумай его так назвать! Он не поверит, что это Оливия придумала прозвище, а решит, что я и меня уволят.
– Многие женщины мечтают сидеть дома.
– Нам нужны деньги, Томас. Ты же понимаешь… папа…, ̶ я запнулась. Каждый раз, вспоминая Майка, у меня вставал ком в горле.
– Я всё понял, мама, не плачь. – Томас попытался меня обнять. – Вот я поскорее вырасту и начну работать.
– Ладно, а пока мы сделаем так, чтобы меня не уволили.
Так я думала ровно ещё минут двадцать, пока не вошла в здание центра и не увидела выражение лица личного секретаря Рика:
– Миссис Эверли, он уже спрашивал. – прощебетала она, поганенько улыбаясь.
– Да, я сейчас зайду. – Ответила я ей и обратилась к Томасу: – Сиди в приёмной, ничего не трогай, рот не открывай.
Повернувшись к массивным дверям из темно бурого дерева, я уверенно постучала и, услышав «Войдите», повернула ручку.
– Лили, ты всё же решила зайти сегодня? – Рик сидел за своим столом и театрально разводил руками.
– Да у нас трудность со школой и я… мы сегодня с Томасом. Я останусь подольше, если нужно.
– Ладно, – Рик встал. – Ребенка отправлю на первый этаж, радовать клиентов в предвкушении чуда.
– Рик, пожалуйста. – Ненавижу его манеру использовать всё и всех, что может продаться вне зависимости от возраста. В конце концов, Томас мой ребенок и использовать его могу только я.
