недоумевать дядюшка.
Я жестом попросил его убраться с оттоманки, снял-таки рубаху, лёг ничком и тихо попросил:
– Только по голове не бейте.
– Иловайский, ты… что, совсем уже?! Я тебя…
– Ваш ординарец сказал, чтоб я бежал немедля, ибо вы в гневе! Прохор то же самое подтвердил, а раз такое дело, так смысл тянуть? Всё одно поротому быть… Бейте!
– Ну ты… будет врать-то. – Дядюшка, кажется, опять позволил себе впасть в чисто детские обиды. – Вставай, те говорят! Ишь чё удумал, можно подумать, я тя тока и зову затем, чтоб бить!
– В подавляющем большинстве случаев, – горько подтвердил я, не вставая.
– А вот и врёшь!
– Есть свидетели.
– Что?! – уже побагровел он, лихорадочно ища, где, куда сунул свою дорогую нагайку с рукоятью в серебре, плетённую из бычьей кожи и тяжёлую в ударе, как берёзовое полено. – А ну зови их сюда сей же час! Всех зови! Я с ними по-своему, по-свойски перебеседую, как я тя, стервеца, кажный раз тока и делаю, что бью!
– Это приказ? – приподнялся я. – То есть могу идти выполнять?
– Какой приказ… Да тьфу на тебя, Иловайский, совсем заморочил голову старику! Я ж тебя не за этим звал, а по службе.
– Тогда рад стараться. Чего надо-то?
– Кофе подай. – Генерал бесцеремонно турнул меня с оттоманки и тяжело сел, расстегнув три верхние пуговицы мундира. – Слыхал небось, что вчера из табуна полкового две кобылы пропали?
– Не-а, мне и с вашим арабом на конюшне проблем хватает. Не поверите: то убери у него, то выкупай, то сено замени, то хвост расчеши. Хорошо ещё кофе не просит… капризная скотина…
– Так вот, о чём я? – к счастью не особо вслушиваясь в мою болтовню, продолжал он. – А сегодня с утра ещё трёх коней недосчитались. На волков грешить повода нет, мужики деревенские к табунам и близко не подходят, что ж за напасть такая?
– Так за рекою табор, – не думая, ляпнул я, вновь одеваясь. – Все лошади наши там. А крали их два цыгана – один рябой, левым глазом косит и передний зуб выбит, второй хромает и лыс, в ухе серьга золотая, семейная, говорят, удачу приносит.
– Ах ты ж молодца, Иловайский. – Дядя с благодарностью принял от меня кружку кофе, который всегда пил по-походному, на турецкий манер (просто заливая мелко смолотые жареные зёрна крутым кипятком). – Вот это и будет твоя служба!
– С чего ж моя?! Нешто у нас казаков других нет? Я ж вам по-характерному всё расписал. Всех делов-то теперь – пойти да лошадей вернуть, ну и кого надо нагайками отходить за конокрадство!
– А ты тут поперёк мнению атаманского стратега великого из себя не строй! Небось не все вокруг дураки-то? – Мой важный родственник значимо приподнял бровь, с наслаждением отхлебнув настоявшийся кофе. – И без тебя про цыган хлопцы прознали, да в табор ещё на заре десяток казачков верхами махнули разборки чинить. А тока нет там наших коней…
– Как нет? – теперь уже недопонял я. – Быть
