За несколько лет он получил более пятидесяти отказов, от вежливых до совершенно оскорбительных. «Назвать вашу пьеску литературой – это все равно что считать собачьи кучки пирамидами Хеопса» – так ответил ему один из редакторов. Время стерло из Книги истории имя редактора, зато имя писателя в ней прописано большими буквами: Сомерсет Моэм. Если бы он опустил руки, добра и красоты на земле стало бы меньше.
Когда пожар уничтожил лабораторию Томаса Эдисона, в которой хранились все его чертежи и формулы, он, к удивлению всех, был обрадован: «Пожар похоронил все наши ошибки. Значит, отстроив новую лабораторию, мы будем обречены на успех». Так оно и случилось!
Бернард Шоу потратил несколько лет и написал пять толстенных романов – и ни одно издательство не решилось их издать. Тогда он решил сменить жанр, за несколько дней написал пьесу – и ее тотчас же приняли к постановке!
Борис Кустодиев в расцвете лет стал инвалидом. Во время второй операции на позвоночнике по удалению опухоли был перерезан нерв, в результате чего у художника отказали ноги. После третьей операции начала сохнуть правая рука. И теперь, чтобы вернуть ей чувствительность и иметь возможность хоть немного работать, приходилось каждое утро в течение двух часов ее массировать. В дополнение к постоянным болям добавлялись и другие трудности – материальные (то было время революции, время голода и разрухи). Однако вопреки всему русский художник не озлобился на весь мир и не смирился с поражением. И чем сильнее были боли, тем упорнее он работал и тем светлее и ярче получались у него картины.
Один из близких друзей художника, Мстислав Добужинский, писал о нем: «От этой силы воли, горения, которое мы видели у него, делалось как-то стыдно за собственную апатию. Если бывало очень тяжело, хотелось пойти именно к нему на далекую Петроградскую сторону, «поговорить о прекрасном», как мы шутя говорили, посмотреть на его городки и унести всегда запас бодрости, умиления и веры в жизнь». Горький как-то сказал Кустодиеву: «Знаете, что меня больше всего удивляет? Судьба окрасила вашу жизнь в холодные, можно сказать, мрачные тона. А ваши картины, наоборот, до краев заполнены солнцем и радостью…» – «Это потому, – ответил, скромно улыбаясь, художник, – что краски для своих картин я выбирал сам».
Александр Беляев в детстве, решив взлететь с крыши сарая, упал и сломал позвоночник. Последствия этого прыжка скажутся в будущем: костный туберкулез. Впереди маячила полная неподвижность. Первых три года болезни будущий писатель пролежит в гипсе. Молодая жена уйдет от него, сказав, что не для того она выходила замуж, «чтобы всю жизнь утки из-под инвалида вытаскивать». От него отвернутся друзья. С ним останутся лишь мать и старая няня.
Казалось бы, против таких обстоятельств, что называется, не попрешь. Но что делает Беляев? Он обкладывается книгами по медицине, биологии, технике и с утра до ночи читает, читает, читает… В итоге у него просыпается фантазия, он начинает придумывать различные истории и, когда болезнь немного отступает, начинает их записывать.
