двора, а не самоцель. В это время сам император стремился упорядочить традиционно огромные финансовые потоки, прокачивавшиеся через структуры Министерства Императорского двора. Эта тенденция прежде всего затронула порядок пожалования высочайших подарков.
«Ресурсы» для высочайших пожалований в виде государственных наград сосредоточивались в Кладовой № 2 Камерального отделения Кабинета. Пожалование высочайших подарков издавна являлось одной из форм государственных наград. При этом, также по традиции, степень монаршего расположения была прямо пропорциональна стоимости самого подарка.
О том, какое значение придавалось высочайшим подаркам, наглядно свидетельствуют запасы этих подарков. Так, на начало 1826 г. в кладовых Кабинета оставалось подарочных вещей «на диспозицию», то есть на усмотрение монарха, на колоссальную сумму в 2 228 282 руб.209 Тогда же (31 августа 1826 г.) Николай I счел необходимым отменить введенные по инициативе графа А.А. Аракчеева 10 %-ные отчисления с подарочных вещей «для образования капитала увечных воинов». Поскольку, по мнению императора, достаточный этот капитал уже сформирован, то было приказано «не делать никаких вычетов и со всех бриллиантовых, золотых и прочих вещей… жалуемых Нами из Кабинета».
Для подарков первым лицам иностранных государств мастерам-ювелирам заказывались уникальные, «разовые» вещи. К числу таких высочайших подарков можно отнести хрустальную кровать, изготовленную ювелиром Вильгельмом Кейбелем и мастерами Императорского завода в 1824–1826 гг. для персидского шаха. Эта история достойна изложения хотя бы в кратком варианте.
Инициатором проектирования и создания хрустальной кровати стал генерал от инфантерии Алексей Петрович Ермолов.
Кольцо с портретом Николая!. 1837 г.
Накануне очередной вспышки российско-персидских противоречий, в октябре 1822 г., А.П. Ермолов предложил отправить в Персию подарок для шаха – хрустальную кровать, «которую в свое время изъявлял желание иметь шах Персидский».210 По мнению генерала, «подарок сей не может обойтись слишком дорого…». Эта идея была принята, и буквально через неделю руководство Императорского стекольного завода получило распоряжение о подготовке проекта хрустальной кровати. В апреле 1824 г. эскизы кровати представили Александру I, он их одобрил, но при этом решил сократить проект, оставив только кровать, без задуманных мастерами сопутствующих предметов.
Следует заметить, что, судя по документам, «сопутствующие предметы» выливались в значительную сумму – 33 600 руб.211 Сама же хрустальная кровать, по смете, должна была обойтись казне в 44 824 руб. По требованиям проекта, это должна быть «настоящая», функциональная кровать и ее каркас, собранный из «брускового железа на винтах», должен выдерживать все «штатные и нештатные» нагрузки, «дабы на предназначенное употребление действительно был годен». Стоимость кровати значительно повысилась после того, как ювелир Вильгельм Кейбель предложил украсить кровать серебром.
