ов и гранатов, детвору, резвящуюся в садах и купающуюся в арыках, облицованных камнем. Показывал он ему и ребаланцев, сидящих за столами, ломящимися от всяческих яств, и весело распевающих песни. Он даже не поленился припомнить футбольный матч. Команда «Нефтчи» принимала у себя «Спартак» и выиграла со счётом три-два. Хотя это был товарищеский матч, а не игра чемпионата Высшей лиги, обе команды сражались на поле самоотверженно. Центрфорвард «Нефтчи» вколотил победный мяч в девятку на предпоследней минуте, и вратарь «Спартака» лишь махнул рукой.
Однако всё было тщетно. Телепат по-прежнему не давал Митяю пошевелить ни рукой, ни ногой, но это его нисколько не беспокоило. С помощью силового поля, генерируемого Дедом Максимом, он перекусил, выпил полкружки горячего чая, больше было нельзя, чтобы не давать работы мочевому пузырю, и теперь спокойно сидел. Тайлад-телепат перехватил его буквально в нескольких километрах от Тегерана будущего, заставил резко повернуть машину вправо и круто снизиться. В итоге, чуть не разбившись, Митяй приземлился в верхней части узкого ущелья, расположенного вдоль хребта Эльбурс параллельно берегу Каспия, в верхней его части. Причём как раз носом к реке Сефидрут, до которой было идти-лететь-плыть километров семьдесят. Исходя из того что, во-первых, в этой части ущелья флора и фауна были скудными и жрать здесь попросту нечего, а во-вторых, что прошло уже почти шесть часов, а к самолёту никто так и не явился, Митяй понял: у него получился весьма приличный недолёт. Поделать с этим Митяй ничего не мог, точнее, не хотел, так как на самом деле ничто не мешало врубить двигатели, используя говорящие камни, и продвинуться вперёд на какое-то расстояние; местность впереди хотя и не приветствовала взлёт самолёта, но позволяла ехать по левому берегу. Пока что он не испытывал особого дискомфорта и решил ждать.
Чтобы дикие тайлады не застали его врасплох, когда стемнеет, Митяй кое-как приладил с помощью Деда Максима бриллиантовые очки себе на глаза. Видимость сразу же улучшилась, поскольку они были даже без Зинули пусть и не самым мощным, но панорамным биноклем с восьмикратным увеличением и отличным прибором ночного видения.
Между тем он стал мало-помалу ощущать свои руки и ноги, хотя и не мог встать. Во всяком случае, он стал энергично ёрзать в кресле и слегка шевелить руками, а часа через три, когда уже совсем стемнело, сумел даже расстегнуть на груди замок ремней безопасности, чего не смог сделать с помощью Деда Максима. Как только он обрёл ещё большую степень свободы, то сразу же сконцентрировал всё своё внимание на руках и на ногах, так что они даже заныли от боли. Раньше он их почти не чувствовал. Когда Митяй положил руки на подлокотники кресла и попытался встать, его позвоночник пронзила сильная боль, но он сцепил зубы и, продолжая думать о своём пленителе в позитивном ключе, всё же встал на ноги, хотя у него и потемнело в глазах. Следующий шаг дался ему уже немного легче, но и руки, и ноги словно налились расплавленным свинцом. Превозмогая боль, он заставил себя выйти из кабины, более того, взял из шкафчика в салоне два складных стула и направился к трапу, ведущему на нижнюю палубу самолёта.
Внизу спереди, в узкой носовой части лодки, находился небольшой низкий отсек с прочными иллюминаторами из толстого триплекса для двух наблюдателей, в нём, под пилотской кабиной, – термоэлектрический реактор, а перед ним – просторная погрузочная площадка с двумя широкими, герметичными люками в борту, расположенными справа и слева, а в задней части лодки – грузовой отсек. Самолёт-амфибия вполне уверенно стоял на восьмиколёсной тележке, но слегка задрав нос кверху. Впрочем, это всё же лучше, чем если бы его нос был опущен. Поскольку летающая Шишига приземлилась, а не приводнилась в ущелье, хотя без Деда Максима она по нему просто размазалась бы тонким слоем, Митяю не имело никакого смысла выбираться из самолёта-амфибии, имеющего из-за лодки высоту корпуса пять метров, через верхний пассажирский люк, тоже довольно широкий. Используя складные стулья вместо костылей, он доковылял до правого люка и включил электрический механизм открывания. Первой поднялась верхняя половинка люка. Находись самолёт на плаву, вода плескалась бы сейчас сантиметрах в семидесяти от его края, но, поскольку лодка стояла на траве, Митяй откинул нижнюю часть люка, при этом автоматически откинулись ступеньки, и та превратилась в широкий трап.
Перед тем как выйти из самолёта, он сбросил вниз стулья, затем зашёл в грузовой отсек, взял с полки две большие сумки с провизией и тоже сбросил их на траву, не беспокоясь, что что-либо разобьётся. Вся посуда, находившаяся в них, была изготовлена из нержавейки. После этого он взял из грузового отсека ещё и два небольших складных походных столика. Хотя передвигаться по самолёту ему было чертовски трудно, горело всё тело и у Митяя возникло такое ощущение, что на него навьючили тюк весом полтора центнера, он всё же сделал всё, чтобы подготовиться к встрече с тайладом-телепатом. Перед тем как выйти из самолёта, он включил все прожекторы. Литий-ионные аккумуляторы были заряжены полностью, и прожекторы могли спокойно светить хоть трое суток подряд.
Наконец он спустился по ступенькам и, отойдя в сторону, расстегнул ширинку. Всё это время Дед Максим исправно держал силовое поле,
