казарменное положение. Понял?!
И ответы по-армейски тоже были казенно – уставные, но с подобострастными нотками проштрафившегося котенка. Хм, котенка. Там такие котяры, что трех литровую банку сметаны махом слижут, и будут смотреть на тебя честными глазами младенца. Через недельку – другую надо будет обязательно проверить. Они, как пить дать, успеют расслабиться. Вот тут я их и прижучу, и раскручу на полную катушку. А сейчас нельзя: бросят в след какое гадкое слово и удаче хана. С удачей шутить нельзя – себе дороже будет. Вот такой я практик. А что поделаешь, если армейская жизнь штука суровая, и твои эмоции, чувства, чувствительность выбиваются муштрой и уставами. Нет, сегодня у меня явно паршивое настроение. Интересно, с чего бы это. Наконец-то на часах двадцать три двадцать и можно идти переодеваться. Мы, все шестеро будто стояли за одним углом. Вот, что значит военная пунктуальность. Это обнадеживает. Переоделись в комбинезоны разведчиков и прошли в автопарк. В темноте у автомобиля стояли три человека. По голосу узнали начальника штаба бригады. Четверо из нас служили в другой части, но нас двоих здесь знали все, вплоть до последнего солдата в кочегарке, поэтому “светиться“ непривычной для нас одеждой было нежелательно. Солдатские сплетни, что женские. Подошли к машине. Оказалось, что нас проводить приперся еще и начальник политотдела бригады. Е-мое. Очень неприятный человек. Но это очень мягко сказано. Подчеркну – очень.
– Товарищ подполковник, – я взял за локоть начштаба и слегка потянул в сторону.
– Чего тебе?
– Товарищ подполковник, вы же знаете, что говорят офицеры про начПО. Это же плохая примета, а нам в рейд. Уведите его, пожалуйста.
– А что я могу сделать, если он сам у комбрига напросился вас в дорогу напутствовать. Ничего. Потерпи пять минут. Ты же десантник.
Вздохнув, я вернулся к друзьям.
– Товарищи офицеры, – начал наш партийный товарищ,– вам выпала огромная честь поддержать честь десантных войск. Вы должны помнить об этом и не ударить в грязь лицом. Так же вы должны помнить, что вы все дали подписку на двадцать пять лет о том, что не будете разглашать информацию о своей учебе, об этом рейде. Мы с вами…
– Простите, товарищ подполковник, – перебил его я,– вы с нами идете за кордон?
– Нет, конечно.
– А-а. Просто вы сказали: “мы с вами…“, поэтому я подумал, что мы вместе будем на той стороне границы поддерживать честь десанта, окунаясь мордой в грязь для маскировки, а то и в дерьмо, чтобы сбить со следа собак.
– Товарищ старший лейтенант,– зашипел на меня начПО.
– Товарищ подполковник, – повернулся я к начальнику штаба, – я хотел сверить с вами кроки маршрута, а то в машине на ходу не получится, а попасть в руки китайцев в самом начале из-за этого не хочется.
– Да, да. Давай залезем в машину, и там, на столе еще раз все обсудим. Петрович, ты домой? Я, как их отправлю, позвоню командиру и доложу, что ты был. Я думаю,
