тство…
но время и случай для всех их.
(Экклезиаст 9:11)
10 октября, 16.30
– Ты умеешь считать до пяти? – Тихий хрипловатый голос прозвучал сзади.
– Да… – спокойно ответил Везунчик, по крайней мере, хотел создать иллюзию внутреннего спокойствия.
– Тогда, надеюсь, понял, что игра окончена? Если веришь в Бога, молись.– Незнакомец ткнул револьвером между лопаток, словно заранее прочитал мысли.– Забудь об удаче, все в руках человека. Сплелась цепочка из логики и умения владеть собой: телом, чувствами, эмоциями, всем сразу, прочно сплелась и захлестнулась на твоей шее. Где она, твоя хваленая удача, что, помогла? Дам еще один бесплатный совет: попробуй меня попросить.
Везунчик молчал и этим наверняка злил его. Он молчал не из-за безразличия к тому, что произойдет. Сейчас и ему не все равно, убьют его или оставят в живых. Он готов рыдать и, ползая на коленях молить о пощаде, но только не перед этим человеком. Гордость… Она его и сейчас сделала непреклонной стеной молчания.
– Хорошо, значит, ты этого хочешь, что же, прощай, Везунчик…
9 октября, полдень
Официант склонился над столиком, предлагая посетителю меню. Человек в сером плаще выслушал его и, сняв шляпу, что-то бросил в ответ. Затем, откинувшись на стуле и закрыв глаза, стал ждать заказа.
– Слушай, ты его раньше не видел?– Опершись о стойку бара, спросил Везунчик у бармена.
– Нет, он, наверное, приезжий. Смотри, лицо усталое, небритое, плащ мятый и грязный, у меня глаз наметан…
– А тебе в нем ничего не кажется странным, каким-то старомодным что ли, еще эта ковбойская шляпа, такое носят только идиоты. – Везунчик посмотрел в сторону незнакомца, а тот, открыв глаза, поймал его взгляд и улыбнулся.
– Что тут такого, кто как хочет, так и одевается. Сейчас же многим наплевать на всех и на все, на моду в том числе. – Бармен налил в бокал вина, после чего, немного помедлив, спросил:
– Ты сегодня играть будешь?
– Конечно.
– Ну, тогда мне там делать нечего.
– Это почему?
– Я тебе отвечу, – прищурив маленькие глазки и приблизив гладкое лицо, начал тот, – туда придет человек, которому больше всех везет в игре, поэтому, когда он выпьет вино, я налью ему еще.
– Брось, иногда и я проигрываю.
– Странно, что-то не помню такого случая. – Они оба засмеялись.
Везунчик, пригубив вино, перевел взгляд на незнакомца: в нем присутствовало нечто странное, слегка таинственное, это и делало его личность притягательной. Только его уже не было в баре, а на столике, за которым он сидел, лежала шляпа.
9 октября, вечер
Скрипнула дверь, и в подъезд вошел человек. Немного постоял, осматриваясь, и стал подниматься по лестнице. Шаги уверенные, и в то же время по-кошачьи мягкие, почти невесомые. Он остановился на третьем этаже, поправляя плащ, как до его слуха долетел снизу скрип: кто-то вошел, а может, не кто-то, а тот, кто нужен…
Везунчик резво вбежал на второй этаж, и, подойдя к старой деревянной двери, осторожно постучал. Он знал, что за этим обшарпанным, давно утратившим свой номер входом, жил Хромой. Именно в его квартире и происходили встречи для игр на интерес. Он жил один, и сам предложил собираться у него, да и к тому же всегда имел кругленькую сумму с выигравших.
– Кто там? – спросили с другой стороны.
– Хирург, занимающийся исключительно Хромыми.
– А, это ты, – послышались звуки открывающегося замка, и в проеме приоткрытой двери показался невысокий и лысый человек. Его толстоватые губы растянулись в улыбке. Он скупо окинул взглядом пришедшего Везунчика.
– Что за дурацкая шляпа у тебя на башке?
– Да так…– Он хотел еще что-то сказать, но дрожь, пробежавшая с головы до ног, помешала: сзади на плечо тяжелой хваткой легла рука.
– Это моя шляпа, не так ли?– прозвучал хрипловатый голос, словно его обладатель имел болезнь горла.
– Везунчик, медленно обернувшись, увидел мужчину лет сорока. В глаза бросался загорелый цвет кожи и широкий шрам на подбородке.
– Ну что, пройдемте, я не прочь сыграть. Если быть откровенным до конца, ради этого я и пришел сюда.
Везунчик никогда за словом в карман не лез, но этот взгляд бесконечно голубых глаз, как гипноз, заставлял столбенеть, к тому же он четко чувствовал его железную хватку на плече, да еще странная аура тайны, витавшая вокруг него, заставляли молчать. Без сомнения, это тот самый человек, что сидел
