за волосы, но так, чтобы со стороны это не было видно. – Что ты хочешь от меня? Я не останусь здесь, слышишь? Мне здесь неинтересно. А маме в Тенгаре не выжить. Ты понимаешь или нет, что ты творишь?
Я сглотнула, испуганно глядя на брата.
– Мин, – тихо позвала его, осознавая, что он может быть опасен. Он злился и видел причину своей неудачи во мне.
– К столу! – радостно позвала мама, разбивая напряжение, которое сковало моё тело.
Я оттолкнула от себя Мина, он, пошатнувшись, оперся руками о пол за спиной, стиснув зубы.
– Кто ты? – потрясённо шепнула я, понимая, что сдаюсь. Я не могла переубедить его ни в чём. – Я не растила из тебя такого эгоиста, который думает только о себе. Хочешь возвращаться в Тенгар – вали. Надеюсь, твой папочка будет любить тебя так же сильно, как мы с мамой. Но имей в виду, что я больше не полезу туда спасать тебя.
– Да кто тебя вообще просил меня спасать! – не сдержавшись, закричал брат, выдавая нас маме. – Мне было хорошо там. А здесь ты меня бросила! Я один был с кошмарами…
– Которые насылал твой дорогой папочка, желая поскорее забрать тебя! – рявкнула я, не давая ему закончить. – Он через страх пытался разбудить в тебе силу! – зашипела на него, хватая за тунику, встряхивая Мина, чтобы начал думать головой. – И он, между прочим, бросил нас в куда более сложный период жизни.
– Дети, перестаньте! Ну что вы как не родные! – запричитала мама, подбежав к нам из кухни. Я поднялась с пола, надеясь, что Гетер свой бой выиграл, в отличие от меня. Не ожидала, что всё обернётся так. – Тина, что на тебя нашло? Мин же ещё маленький!
– Нет, мама. Он уже вполне взрослый парень. Ему уже девятнадцать. Он больше не наш одиннадцатилетний малыш, а злобный переросток, считающий, что жизнь в этой дыре – отстой, куда лучше в императорском дворце, где тебе и нос подотрут, и жо…
– Тина! – крикнула мама и отвесила мне подзатыльник. Это произошло так привычно, что я рассмеялась, потирая макушку. – Сколько раз говорила не выражаться в моём доме!
– Мама, прости, – тихо шепнула и обняла её за шею. – Прости, я больше так не буду.
Даже в двадцать я для неё остаюсь несмышлёным подростком. Зажмурившись, я почувствовала тепло, исходящее от мамы – родное солнце, энергия, согревающая, успокаивающая и такая манящая. Стоит только чуть-чуть прикоснуться губами и можно насытиться этим нектаром.
– Тина! – предупреждающе крикнул Мин и оттолкнул меня от мамы. – Ты рехнулась? Это же мама! Ты не собиралась же ею питаться?
– Что? – опешила я, отступая от развеселившейся мамочки, которая всплеснула руками, причитая:
– Вы у меня совсем голодные. Садитесь скорее к столу. Совсем уморила я вас. Мин, садись скорее, – указала она брату, а меня подтолкнула в спину, чуть ли не силой усаживая на стул.
Я же смотрела на Мина, который крутил у виска пальцем. Сжав амулет, спрятанный под тканью платья, пыталась понять, что сейчас
