был сторонником петровских реформ. Не случайно царь вызвал юного Петра из Москвы в Петербург для учения – с 1716 года он в Дании, Голландии, а затем – Италии (Флоренция и Рим), где «птенец гнезда Петрова» изучал «архитектурные художества и разные науки». В 1723 году Петр Еропкин вернулся в Петербург широкообразованным специалистом, знающим языки, он вез с собой книги – основу своей будущей богатой библиотеки. Вернулся Еропкин со страстным желанием служить Отечеству, на деле применить полученные энциклопедические знания. За его плечами была теоретическая и практическая школа – Еропкин был первым русским зодчим-профессионалом нового времени. Его служебная карьера была стремительной. Он много работал, в Москве, пригородах Петербурга – Екатерингофе, Стрельне, Петергофе, до этого пройдя «экзаменацию» у К.Б. Растрелли и Д. Трезини. После второй «экзаменации» в 1725 году он первым из русских получил звание архитектора, а через два года сам экзаменовал Ивана Коробова, в будущем творца Адмиралтейства. В эти годы зародилась дружба и творческие связи с М.Г. Земцовым и другими зодчими того времени.
После кончины Петра I Еропкин руководил постройкой трех деревянных триумфальных ворот в Москве к коронации Петра II. После Москвы, с 1731 года, – самый насыщенный и к тому же последний этап деятельности мастера – всего 10 лет. Впечатляет уже сам перечень работ: мощение улиц, очистка рек и каналов, дренажные работы и осушение обширных территорий, постройка мостов и новые конструкции набережных с мыслью об их последующей замене каменными (для борьбы с наводнениями), проект Гостиного Двора на Невской першпективе и множество других прозаических, но необходимых дел. Так формировался зодчий-градостроитель: не отдельные, пусть даже и значительные постройки и районы, а весь город становится заботой Еропкина, и здесь он является прямым предшественником великих зодчих конца XVIII – начала XIX веков.
«Звездный час» Петра Михайловича – те недолгие годы, которые ему суждено было трудиться архитектором созданной в июле 1737 года «Комиссии о строении…». Помогло несчастье – сильнейшие пожары 1736–1737 годов в Адмиралтейской части, при которых выгорела почти вся застройка. Это и послужило стимулом к созданию Комиссии, во главе которой стал Б.Х. Миних, крупный военный инженер, все еще не оцененный в нашей науке. Объективной оценке его многогранной и полезной деятельности, очевидно, помешали отрицательные личные качества Миниха. Еропкин был единственным архитектором в этой Комиссии, ставшей прообразом архитектурно-планировочного управления, по существу он и был главным архитектором города. Все каменные казенные и частные здания следовало строить по утвержденным Комиссией планам, что, впрочем, не мешало зодчим проявлять самостоятельность в детальной разработке проектов. Мощная воля, широта кругозора и организаторские способности Еропкина были решающими в деле преобразования городского центра.
Очевидно, именно Еропкиным был подготовлен чрезвычайно грамотно составленный широкий план реконструкции и детальной планировки и застройки Адмиралтейской части
