температуры воздуха за 1 час от +4° до -1°».[52]
1917 г., 14 сентября – 199 см; 15 ноября – 181 см; 17 ноября – 244 см, 21-е по высоте.
Весь этот год можно отнести к аномальным в метеорологическом отношении.
В обзорах Главной физической обсерватории отмечалось, что зима 1916/17 г. в Петрограде, на значительной территории России, в Западной Европе, особенно во Франции, отличалась суровостью и продолжительностью. Весна в Петрограде была близкой к норме, особенно апрель, но май оказался сухим и холодным. Лето было изменчивым: июнь и август впервые за тридцать лет почти на четыре градуса теплее нормы и с осадками близ нормы, а июль – суше обычного и на один градус холоднее. В августе и сентябре было очень много гроз, а по вечерам небо озарялось великолепными северными сияниями. Отмечались сильные магнитные бури, из-за чего 8– 16 августа телеграфные станции в Петрограде не работали.
В.В. Набоков в книге воспоминаний «Другие берега» писал: «В начале лета 1917 г. над синеватым болотом темный дым горящего торфа сливался с дотлевающими развалинами широкого оранжевого заката… Всем известно, какие закаты стояли знамениями в том году над дымной Россией…».[53]
Осень оказалась ветреной и ненастной. В третьей декаде сентября над Балтикой пронеслось несколько циклонов, один из которых вызвал 27 сентября штормовые нагоны в Ботническом и Финском заливах. В Кеми (на севере Ботники) вода поднялась на метр выше обычного, причинив значительные убытки. На повышенном уровне гуляли огромные волны, одна из которых пробила брешь в капитальной кирпичной стене фабрики на расстоянии почти полкилометра от берега. В устье Невы произошел подъем воды, едва не достигший 2 м.
Ненастная осень продолжалась, но в октябре и почти весь ноябрь опасных подъемов воды не было. В последние дни ноября штормовые ветры и волны повредили международные кабели, в Хельсинки прервалась телефонно-телеграфная связь, в центре города произошли значительные разрушения. Вблизи Аландских островов у входа в Ботнический залив погибли два финских судна. Сообщений о подъемах воды в Петрограде и их последствиях в основных периодических изданиях обнаружить не удалось. Они были заняты более серьезными, революционными вопросами. И в судьбоносные дни погода вела себя обычно, по-осеннему изменчиво: «В среду 25 октября (7 ноября) день был сырой и холодный…» (Дж. Рид «10 дней, которые потрясли мир»). А в других воспоминаниях встречаем: «Утро 25 октября выдалось в Петрограде на редкость солнечным и теплым. Настоящая золотая осень». Правы, скорее всего, и Рид, и другие: погода в разное время суток неодинакова; очевидцы, кроме того, бывают слишком субъективны. Лучше всего довериться газетным сообщениям из Главной физической обсерватории, согласно которым день 25 октября 1917 г. был переменчивым, умеренно теплым, слабо ветреным, с дождем во второй половине. Залп «Авроры» и взятие Зимнего происходили, похоже, в обычный осенний вечер.
Рано, сразу после наводнений,
