нашел одного бездельника, который согласился помочь мне нести тяжелый тюк, но я должен на шею ему набросить петлю, чтобы он не сбежал.
Абд ар-Рахман стоял, выжидая. Глаза привыкли к темноте. Две фигуры приближались: матрос и «бездельник», навьюченные дорожными переметными сумами, в которых хранятся драгоценные подарки халифа. Корабельщик обещал дать надежного провожатого, который укажет дорогу к арабским купцам. В темноте, в толпе бегающих и кричавших, все перепуталось.
Куда идти? Холодный ветер сурово дул в лицо, засыпал легкой пылью. Впереди, где-то далеко, мигали огоньки. Черные тени проходили мимо. Нужно быть осторожным – всюду дикие люди, готовые убить и ограбить. Как жутко и неудобно идти одному, без верного Адсума – Дуды, уведенного монгольской стражей… И Абд ар-Рахмана охватило уныние.
Не переждать ли на берегу, возле молчаливой реки, пока начнет светать, – и тогда приступить к розыскам гостеприимных земляков, арабских купцов?.. Они дадут приют, безопасный шатер, расторопных слуг и развернут на коврах расшитую цветными шелками скатерть с великолепными разнообразными яствами в честь его, посланника священного халифа.
Маленькая, точно детская, рука коснулась мускулистой, крепкой руки Абд ар-Рахмана, и нежный, певучий голос вкрадчиво прозвучал на неведомом языке. Потом тот же голос сказал по-арабски:
– Достойный путник! Если ты ищешь теплого крова в эту холодную ночь, иди за мной. Тебе, неведомому гостю, опасно проходить ночью через это становище суровых воинов различных племен. А совсем близко тебя ждет радостный приют. Там тебе уже приготовлены дружеская встреча, чистый мягкий ковер, шелковые подушки, горячий ужин и желанный после дороги отдых. Доверься мне!
Матрос проворчал:
– Кто ты? Мы тебя не знаем, дочь мрака и греха!
– Послушайся меня, путник! Я хочу тебе блага: не оставайся на берегу! А переночевать тебе будет стоить совсем недорого – три серебряных дирхема.
– Хасан, пойдем за нею! Все равно надо же куда-нибудь идти! Я решил довериться случаю.
– Я повинуюсь, ага! Да сохранит тебя Аллах от девяноста девяти несчастий!
Маленькая рука настойчиво увлекала Абд ар-Рахмана вперед, в неизвестное.
– Я иду за тобой! Я дам тебе пять серебряных дирхемов в награду, если все окажется правдой. Ты приведешь за собой твое счастье.
– А ты в придачу еще получишь блаженство… – ответил бархатный вкрадчивый голос.
Они шли через бугры, между кустами. Красные огоньки то пропадали, то светились снова. Приходилось подниматься по склону холма. Дорога казалась длинной, бесконечной.
Впереди выросли черные шатры, знакомые арабские шатры из шерстяных темных тканей. Сквозь продранные отверстия мерцали отблески красных огней.
– Мы пришли! – сказала маленькая спутница и откинула полог.
В шатре посередине тлели угли небольшого костра. На нем грелся бронзовый кумган[18].
Черные выцветшие, задымленные ткани крыши поддерживались деревянными
Кумган – металлический чайник с длинным изогнутым носиком.
