и не рвать от матери к отцу и обратно. Что он уже привык к новому отцу, и не надо ему эти… стрессы устраивать!
– Вот и врешь! – радостно гавкнул Жук. – Сама говорила, стресс – положительный, то есть хороший!
– Сам врешь, – зашипела Марианна. – Стрессы, они и плохие бывают, отрицательные, понял!
– Ну-у, – удивился Жук. – Как это у них все сложно: то положительные, то отрицательные, башку сломаешь!
– Надо его на Внучке женить, вот что. Тогда она здесь останется и нас оставит! – авторитетно заявила кошка.
– Ну да, разве ж это просто – женить? – не поверил пес. – У них же как-то сложно все, не то что у нас. Или даже у вас, хоть вы и воете на крыше целый месяц, как идиоты, – не упустил он возможности подкусить кошку.
– Ф-ф-ф! – Марианна шлепнула по носу Жука лапой с отточенными коготками.
– Ой-ей-ей! – заскулил пес. – Чего дерешься, больно же!
– А ты не бреши ерунды, слушай лучше! – осерчала Марианна. – Внучка в доме еще побудет, поживет неделю-другую. Надо сделать, чтобы она без Соседа тут шагу не могла ступить. Они оба молодые, свободные, наверняка он девушку пожалеет, а она, если узнает его получше, проникнется… А там и влюбятся, возможно… Во всяком случае это для нас шанс, понял?
– Понял! – с готовностью гавкнул Жук, хотя на самом деле ничего не понял. – А чего делать-то?
– Ну, этого я пока не знаю, – задумчиво сказала кошка. – Но буду думать…
– А, сейчас, значит, ничего не надо делать? – расслабился Жук. – Тогда, Мариванна, я посплю, ладно? А то наелся, в сон клонит…
– Вот деревенщина, лишь бы пожрать да поспать! – пренебрежительно фыркнула Марианна. – А еще раз назовешь Мариванной, зенки выцарапаю, понял? Ма-ри-ан-на, понял?
– Понял-понял, – пробормотал Жук, проваливаясь в сладкий сон. Перед помутившимся его взором возникла Бабушка. Она потрепала его по голове ласковой рукой и дала огромный кусок, чуть не полбатона, сырокопченой колбаски… Жук уснул счастливым.
Дама с собачкой
Катя проснулась рано, но еще долго лежала, наблюдая, как на задернутых шторах пляшут тени от шевелящейся листвы. Ветерок перебирал ветви, тени причудливо переливались. Катя вслушивалась в разнообразные звуки старого дома – что-то где-то поскрипывало, пощелкивало, шуршало…
Потом плотно шмякнулось об пол – бабушкина кошка спрыгнула с ее постели, мягко прошлась по половицам. Катя свесилась с высокой подушки – кошка стояла напротив кушетки и неотрывно смотрела ей в глаза.
– Что, выпустить тебя? – догадалась Катя.
Марианна пошла к двери, изгибая в разные стороны кончик вертикально поднятого хвоста. Царственно вышла на затененное деревьями крыльцо, осмотрелась. Катя вышла за ней, поежилась от утренней прохлады. Но солнце уже тянуло свои лучи сквозь ветви, и там, где они пятнышками попадали на кожу, ощущалось
