пахнет сухими травами, повсюду стоят вазы с неизменными букетами – весной с веточками, летом и осенью с цветами, зимой с высушенными бессмертниками… Нет ответа. Бабуля, что же с тобой случилось? Где ты, неужели в больнице? И кто отправлял телеграмму?
Под мелким противным дождем Катя добежала от метро «Невский проспект» до особняка, где размещалось их рекламное агентство. Знакомый охранник небрежно кивнул в ответ на ее «здрасте». Поднялась на третий этаж, раскрыла мокрый зонт в своем отсеке – большая комната была разгорожена легкими серыми перегородками на клетки, но все равно вся жизнь тут протекала, как на юру. Мельком посмотрелась в зеркальце, пригладила растрепавшиеся волосы и пошла к начальству.
Офис Вероники был устроен на высоком подиуме и отгорожен стеклянной стеной с затейливыми жалюзи – когда ей надо было, хозяйка кабинета просто закрывала их и оказывалась в полном уединении, но большую часть дня жалюзи были раздвинуты, и владелица агентства могла наблюдать за своими сотрудниками сверху.
Вероника уже была на работе, как всегда элегантная, свежая, в стильном сером костюме и белой блузке. Присев на край стола, она машинально гладила пальцами дорогую цепочку белого золота на своей эйфелевой шее и болтала по телефону, по привычке обворожительных женщин столь же машинально строя глазки невидимому собеседнику. На столе стояла простая стеклянная ваза с огромным букетом белых нарциссов.
– Можно? – Катя заглянула в дверь.
Вероника призывно поманила ее рукой, не прерывая разговора. Наконец попрощалась, весело улыбнулась Кате:
– Привет! Что у тебя с утра пораньше?
– Вот, заявление на отпуск. – Катя протянула бумагу.
Вероника прочитала, слегка нахмурив безупречный лоб.
– А что случилось-то? Ты же вроде не собиралась? И потом, на целый месяц, это просто невозможно, у нас контракт с «Фармасьютикал продактс», ты ответственный исполнитель… И срок сдачи проекта – 30 июня. Месяц всего времени. Ты же просто не успеешь!
– Мне очень надо. Бабушка заболела, срочно надо ехать. – Катя не поднимала глаз. – А для «Фармасьютикал» у нас уже почти все готово, придумано – и ролики, и печатная реклама, и баннеры… Марина и Илья закончат без меня.
– Ну, не знаю, а если заказчик потребует переделок?
– Но я же к тому времени вернусь и доделаю, если что…
– А бабушке никто другой не может помочь, только ты?
– Никто, только я, – пробормотала Катя.
– Ну ладно, я подпишу, но, если сможешь вернуться раньше, сделай милость.
Вероника ослепительно улыбнулась и шикарным росчерком подписала заявление.
Катя выскочила из стеклянного офиса, мечтая не просто уехать, а улететь, испариться, исчезнуть. Чтобы не видеть ни этой победительной улыбки, ни длинных ногтей с замысловатым маникюром, ни модной стрижки колорированных волос.
