оскал холоднокровного хищника.
– Пронесло. Бог миловал, – успокоился Денис.
Более того, ближайшие к нему кайманы отплыли на несколько метров в сторону.
– Неужели? А, ну-ка, ещё раз! – сделав ещё несколько коротких шагов по илистому дну водоёма, Денис погрузился в воду уже по грудь, немного присел – так, чтобы рот и нос оказались под водой, снова сильно дунул в свисток, выпрямился.
– Действует, чёрт побери!
Кайманы, недовольно пофыркивая, снова немного отплыли. Павианы, правда, в аналогичной ситуации улепётывали без оглядки, а эти только отплывали на несколько метров и останавливались, не собираясь безоглядно давать дёру. Но, всё жё, хоть что-то…
«А, вдруг, это они тебя просто заманивают?» – глумливо зашелестел в голове вредный внутренний голос. – «Вдруг, просто притворяются? Ты сейчас поплывёшь, как последний слюнявый идиот, тут они на тебя и набросятся – всей нехилой стаей. Как – прыгнут! Как – порвут на мелкие кусочки! То-то смеху будет…».
Послав внутренний голос далеко и надолго, Денис смело поплыл по направлению к острову. Поплыл ленивым и неторопливым кролем, сильно выдыхая воздух в воду – через базальтовый свисток – после каждого второго гребка. Чувствовалось, что кровожадные кайманы где-то рядом, окружили со всех сторон, образовав круг чистой воды с диаметром метров в десять-двенадцать.
Он размеренно плыл, стараясь ни о чём не думать. Время тянулось медленно и вязко, словно молочно-фруктовая ириска из далёкого босоногого детства…
Неожиданно ноги коснулись твёрдого дна, Денис торопливо выбрался на песчаный берег.
– Здорово это у вас получилось! – сообщил восторженный девичий голос. – Прямо, как в крутых американских боевиках!
Денис поднял голову и понял, что попал в беду. В Беду безысходную и неотвратимую, в ту, которая – «с большой буквы».
Сердце провалилось в холодную бездонную пропасть. Мир изменился и засверкал новыми, абсолютно неизвестными красками. В душе Дениса, заледеневшей после смерти Татьяны, закапала звонкая весенняя капель…
Девчонка, стоящая в трёх метрах от него, казалось бы, совсем не походила на прекрасную Небесную Принцессу: худенькая, невысокая – метр шестьдесят с кепкой, короткие растрёпанные светлы волосы, когда-то голубая футболка, покрытая буро-серыми пятнами во всех местах, заправленная в такие же грязные штаны непонятного цвета.
Босая, чумазая, милая.
А глаза – огромные, тёмно-зелёные, пронзительные.
Как бы там ни было, но его израненное сердце плавилось, истекая горячими каплями неизвестного металла, а душа тихонько звенела – в предчувствии чего-то светлого и…
И? Наверное, печального – до полной и нескончаемой бесконечности…
– Разве в этой главе отсутствует должная динамика? – удивился Хрусталёв.
– Так, средненький уровень, – скривился Крыленко. – Можно было и покруче завернуть. Например,
