сказал он. – Лагерь для военнопленных.
– Адмирал Реннер? – удивился я.
Не помню, чтобы мне там представляли еще какого-то кленнонца.
– Герцог Реннер, – поправил он. – Я уже слишком стар для того, чтобы командовать боевыми кораблями. Теперь я занимаюсь дипломатией.
– Дипломатия – это продолжение войны, только другими средствами, – сказал я.
– Да, цели прежние, а набор средств изменился. Пришлось мне обучиться паре новых трюков.
– Не сомневаюсь, что обучение было успешным.
– Император придерживается того же мнения, и я не осмелился бы с ним спорить, – сказал Реннер. – По крайней мере, в этом вопросе.
В «старые добрые времена» адмирал Реннер считался военным гением Кленнонской Империи и, пожалуй, был самым авторитетным военачальником во всем Исследованном Секторе Космоса, этакой легендой при жизни. На этой почве его очень не любил молодой император Таррен Второй, а потому Реннера вечно посылали командовать группами войск, находящихся как можно дальше от столичной планеты.
Видимо, новый владыка Империи сменил гнев на милость, и Реннер оказался приближен ко двору. Стоп, а почему именно новый? Если Реннер до сих пор жив, то вполне возможно, что и император у кленнонцев остался прежним.
За счет генетических модификаций кленнонцы живут дольше, чем люди, а император был моложе своего именитого военачальника.
– Что вообще происходит? – спросил я. – Или у вас тоже инструкция ничего мне не говорить?
– Нет, линию поведения капитана Рейфа задавал я, – сказал Реннер. – Мои же действия ограничены только волей моего императора, а он полностью мне доверяет. Я же в свою очередь стараюсь не обременять его деталями.
– Кто у вас сейчас император?
– Император у нас прежний. – Что и требовалось доказать, собственно.
– Помнится, раньше он не очень вас жаловал, ваша светлость.
– Это было давно, – сказал Реннер. – Он повзрослел, я постарел, мы оба стали мудрее.
– Могу ли я поинтересоваться, насколько давно это было? Если можно, в цифрах.
– До того как «Одиссей» был перехвачен нашим дредноутом, он провел в полете сто семьдесят девять лет.
– Я думал…
– Вы шли на Борхес, – перебил Реннер. – Где вас ждало бы одно сплошное разочарование. Борхес не пережил изоляции.
– Но это же аграрный мир. Что там могло случиться?
– Эпидемия, – пояснил Реннер. – Какая-то мутировавшая разновидность местной лихорадки. Они не смогли синтезировать вакцину, а запросить помощи было неоткуда.
Значит, план Визерса все же сработал, и теперь нам придется иметь дело с его последствиями.
– Теперь я задам вам вопрос, – сказал Реннер. – Что вам известно о гиперпространственном шторме?
Отпираться и заявлять, что я о таком явлении вообще впервые слышу, не было никакого
