папаша! Учись сдерживаться. При ребёнке ругаться тебе будет непозволительно.
– И всё же?
– Нет. Я не ох*ела, как ты изволил выразиться. Я просто обозначаю свой ультиматум для нормального существования твоего ребёнка.
– Поверь мне, для того, чтобы Алина нормально со мной существовала, нам никто больше не нужен.
– Нужен. Я это знаю. Как только малышка окажется у тебя, ты обеспечишь её всем, что тебе кажется необходимым, и по сути, она снова окажется в тех же условиях, что и в доме малютки.
– С чего ты взяла, что так будет?
– Потому что я не первый год замужем. – Она невесело улыбнулась, и Ильинский испытал дискомфорт. Может, Ира права? Сейчас ему претило само понимание, что Алина находится в казённом доме под чёрт его знает каким присмотром. И что он не имеет никаких прав на своего же ребёнка. А когда мелкая окажется рядом… Пока он даже не мог представить, как оно всё пойдёт дальше.
– Можно подумать, какой-то левой бабе будет дело до чужого ребёнка.
– Не левой бабе, а той, кто действительно полюбит Алину как свою.
– А я уж думал, ты намекаешь, чтобы я предложил ей бабла.
– Почти. Для начала надо найти няню. Пусть походит с тобой в школу приёмных родителей. Потом предложишь ей взять опеку. Я узнавала, как это можно сделать юридически, чтобы у тебя остались все права на ребёнка.
– Б*я, Ира… ты меня сегодня не перестаёшь удивлять. Когда ты всё это успела?
– У меня есть секрет. Если не бухать круглые сутки – столько дел можно переделать.
Она поджала губы, сдерживая улыбку, а Герману стало в очередной раз не до смеха. Он мало представлял себе, что будет ходить в какую-то там школу, а потом – начнёт нянчиться с ребёнком. А тут ещё и вместе с ним это станет делать какая-то эфемерная женщина, которой он даже не знает.
– Помочь тебе найти кандидатку? – словно прочитав его мысли, склонила голову набок Ира, и Ильинский резко поднялся из-за стола.
– Сам справлюсь, – буркнул он и, бросив на столик крупную купюру, направился в сторону выхода из кафе.
Ему предстояло подумать об очень многих вещах. И приступить к этому он собирался не ранее, чем выплеснет злость в спортзале один на один с боксёрской грушей.
***
– Это уже пятая жалоба за месяц. Разве я не предупреждал тебя в прошлый раз, что следующая станет последней?
Она стояла, поджав губы и упрямо глядя в пол. Поднимать глаза на тошнотворно-торжествующее лицо Родиона – главного менеджера отеля «Атлантис» – просто не было никаких сил.
– Отвечай же! – повысил голос Родион. – Какого черта ты опять мешала господину Рыбакову в его номере?
Мешала она, как же. У нее была совершенно иная версия по поводу произошедшего, но Родион упорно не желал слышать ничего, что шло бы вразрез с его главным постулатом – «клиент всегда прав». И плевать, что этот клиент вот уже не первый раз распускал по отношению к ней свои руки, а когда она упрямо не поддавалась домогательствам – звонил и жаловался
