хорошо осведомлены о том, что происходит у соседей. Как следствие, римлян начала мучить зависть. Они смотрели на богатый город, на зажиточных горожан и думали о том, как бы все это благосостояние присвоить. Насмотревшись на мамертинцев, римляне выбросили из головы такие понятия, как совесть и долг, и в один прекрасный день учинили в Регии бойню, перебив или изгнав из города всех мужчин. Сделали то же самое, что и италийские наемники Агафокла. Фронтин оговаривается, что произошло это вопреки приказу римского военачальника (IV, I, 37). Но Аппиан излагает дело иначе, и пишет, что командир легиона Деций позавидовал богатствам горожан, и подговорил своих людей напасть на местных жителей во время праздника. На пиру легионеры перебили мужское население Регия и захватили город (App. III, IX, 2). После этого с Мессаной были установлены самые дружеские отношения, и воины из Регия не раз приходили на выручку мамертинцам. Для Сицилии наступили черные дни, поскольку отряды авантюристов нападали как на владения карфагенян, так и на Сиракузы. Наивысшим успехом разбойников стал захват города Гела. И с каждым днем ситуация ухудшалась.
Положение осложнялось тем, что римляне в данный момент ничего не могли поделать с изменниками, поскольку все силы республики были брошены на войну с Пирром. И лишь в 276 году до н. э. консул Гай Генуций Клепсина повел легионы на Регий, чтобы покарать отступников (Oros. IV, 3, 5). Город был осажден, и после яростного штурма армия консула прорвалась за линию укреплений. Во время уличных боев часть мятежников истребили, остальных взяли в плен. Началась расправа.
Полибий свидетельствует, в Рим в качестве пленников привели три сотни бывших легионеров (I, 7), Тит Ливий говорит о том, что сдался весь мятежный легион, Фронтин также пишет о 4000 человек, посаженных в тюрьму и впоследствии казненных (IV, I, 37). Казнили предателей по старинному обычаю – высекли и обезглавили секирой (I, 7). Командир преступного легиона Деций воспользовался тем, что его плохо охраняли, и свел счеты с жизнью в тюрьме (App. III, IX, 3). Более подробно ситуацию освещает Валерий Максим: «Показателен такой случай. Солдаты, которые во время бесчестной войны захватили Регий и после смерти полководца Юбеллия избрали своим начальником его писца Марка Цезия, были брошены в тюрьму. Когда же народный трибун Марк Фурий объявил, что наказание, по обычаю предков, не может налагаться на римских граждан, решение все же не отменили. И постановили каждый день бить плетьми и казнить отсечением головы пятьдесят человек, тела их не хоронить, а смерть не оплакивать» (II, 7, 15). О том, что казненных мятежников запретили хоронить и оплакивать, также пишет Фронтин (IV, I, 37). Столь жестокая расправа преследовала одну цель – вернуть доверие союзников к Риму. Ради этого сенаторы возвратили уцелевшим гражданам Регия их земли и город, всем своим поведением демонстрируя, что случившееся есть лишь прискорбное исключение из общего правила. «Отцы отечества» проявили мудрость, и данный инцидент не имел тех последствий, которые мог бы иметь. Подводя итоги этой печальной истории, Павел Орозий делает весьма
