style="font-size:15px;"> –Входите. – снова сказал доктор Виктор Дмитриевич, и с полной уверенностью добавил. – Она ждет Вас.
Тут Вероник словно не зная что ей сказать, тихим, словно испугано – вопросительным тоном, спросил:
–Как она, – а затем добавила, словно в надежде, что тот ей поможет. – доктор?
–С ней все хорошо. – обнадежил он их. – Как я уже сказал, продолжал он. – она вышла из комы, и теперь кризис прошел.
Петр спросил:
–Она может разговаривать? – затем он пояснил. – Просто я знаю, что после таких приступов человек, – он сделав паузу, продолжил, но доктор Виктор Дмитриевич поняв, что он хочет узнать, сказал:
–Да, она может говорить. – затем он пояснил. – Но как Вы понимаете, она говорить сейчас может тихо. – затем он добавил. – Ее нельзя сейчас волновать, но Вы и сами знаете.
–Да. – сказала Вероника. – Конечно мы это понимаем.
Они вошли в палату, где лежала пациентка этой больница Мария Вениаминовна Головократова. Она лежала на больничной койке, возле нее стояли разные компьютера, от которых провода, были прикреплены к телу Марии. Возле нее стояла капельница. Она казалась беспомощной, хрупкой женщиной, которая лежала в полной беспомощности на этой кровати.
–Мария. – тихо сказала Вероника. – Как Вы?
Та посмотрела глазами на пришедших, и выжив из себя улыбку, тихим голосом произнесла:
–Хорошо. – ответила она с трудом. Дело в том, что ей трудно было говорить. Да что там говорить, ей трудно, почти невыносимо было что-либо вообще произнести. Каждое ее движение, каждый вздох, причинял ей невыносимую боль. В сердечной мышцы было у нее ощущение какого-то камня. Словно он преградил дорогу кровеносной системе ее сердце, и нельзя было вздохнуть полной грудью – освободить свои легкие от некого скопившегося в сердце вакуума, который и не давал ей полноценно дышать. – Я в порядке. – тихо произнесла она. – Со мной все в порядке. – снова сказала она, а затем добавила. – Что-то я расхворалась не вовремя, сестра к себе пригласила, а я здесь лежу. – Ей было нечего сказать. Она винила себя за то, что вовремя не обратилась к врачу-специалисту-кардиологу. У нее на это просто не было времени. Да, впрочем, она никогда не жаловалась на сердце. Ну что, если учащенное сердцебиение? Выпил АНАПРИЛИН, и все, снова здорово! Живи и радуйся жизни. Но сейчас, когда все это произошло с ней, она понимала, что ее дочь возможно останется сиротой. Доктор Виктор Дмитриевич ей сказал, что ей нужна операция, которую можно сделать только заграницей. Также он добавил: – Врачи просто некомпетентны в этих вопросах. – а затем добавил. – Нас такому не учили. – Не учили чему? Лечить людей? Только общая медицинская практика. А может они могут все же сделать эту операцию, но не могут? Так как у них договоренность с иностранными клиниками? Они поставляют оборудования, а мы больных? Что в этом случае за дикость? А еще российское здравоохранение, самое надежное здравоохранение в мире. Не вериться
