фюзеляжем, несет по двести кило бомбового груза. На подвесках – по шесть или восемь эРэСов. Совокупного энергетического вооружения у нас достаточно. Чтобы на марше, разгромить моторизированную колонну. При доле успеха, возможно и целый механизированный полк.
Над Миусом проходим в полном порядке. Немецкие зенитки молчат. Прозевали наш прилет в такую рань. Значит, по планам фашистского командования, сегодня наступления нет. Отсутствие боевой готовности противника, нам – на руку. За линией фронта, командир снижается. Ведет эскадрилью на бреющем, в сотне метров над землей.
Уже рассвело. Заснеженная степь внизу, отчетливо исчерчена следами колес и гусениц. Моспино, осталось – справа. Вижу по карте, мы пролетаем над Кампиусом. Я по-прежнему держусь на дистанции. Выше и левее от восьмерки Чаек. Гляжу по сторонам.
Заметили, сволочи! – срывается с губ возглас досады.
Справа, со стороны Донецка замечаю мелькнувшие в утренней дымке туманные силуэты. Худые, те самые, ненавистные – мессеры! Они прикрываются редкой облачностью и постепенно приближаются к линии нашего маршрута. Меня пока, на наше счастье, не обнаружили.
Даю совсем короткий трассер. Командир покачивает крыльями, показывая – вижу. Были бы у нас, как у немцев – рации, насколько безопаснее было бы, выполнять задания. Но, их – нет.
Набираю высоту и тоже стараюсь прикрыться клочьями облаков. Худых – двое. Предположительно – патруль, свободные охотники. Пользуясь преимуществом в скорости, они полого идут на снижение, скользят, нацеливаются на ведущего. Это тяжело груженая машина, капитана – Устьянцева.
Произвожу в уме привычный расчет. Мой трассер должен прошить Худых раньше, чем они встанут на боевой курс. От напряжения по спине начинает бежать пот.
– Обеспечь прикрытие. Защити эскадрилью, любой ценой – в голове звучит, приказ командира.
Внимание Худых полностью сосредоточено на восьмерке Чаек. Меня они еще не видят. Есть только один шанс, одна попытка, спасти всем жизнь. Атаковать – первым.
Мокрый подшлемник раздражает, скорый и обильный пот – злит. Течет и щиплет, попадая в глаза. Мой тактический расчет – верен. Успеваю. В пикировании, по тонгажу – минус двадцать и сближением по касательной через двести. Прицельно – атакую. Один, из коротких, огненный трассер, вспарывает – Ведущего. Он так и не успел понять, что произошло. Фонарь пилотской кабины – прошит. Худой чадит и валится, перевертышем, вспахивая – землю. Краем, глаза – вижу, зачетный взрыв и клубы дыма.
Один есть! – ору я. Возбужденный, от неожиданной простоты и легкости свершенного. Ищу взглядом второго.
Второй, ведомый мессер – впечатляюще скор. Резким подъёмом, уходит вверх и влево. Легко оторвавшись, в скоростной бочке, скрылся в облаках. Ушел? Может вернется и зайдет с новой атакой? Моя машина загружена боезапасом меньше других, всего сотня килограммов осколочных бомб для пехоты. Но даже так, мне за ним – не успеть. Горечь бессилия снедает меня.
