птиц прежде, чем те очнулись от сна и чар, наведенных на них магом. Царевич сунул их в кожаный мешок за спиной и спустился.
По совету Таиты мальчик выщипал у обеих птиц перья на одном крыле, лишив их возможности улететь. Потом охотники выбрали место близ подножия скалы и неподалеку от родника, но достаточно открытое, чтобы его хорошо было видно сверху. Они вбили в твердый грунт по колышку и привязали к ним голубей за ногу шнуром из конского волоса. Затем раскинули поверх пернатых невесомую сеть, разложив ее на стеблях слоновьей травы, которые под напором божественной птицы обломятся и полягут.
– Раскладывай сеть с умом, – учил Таита воспитанника. – Не слишком натягивай, но и провисать не давай. Клюв и когти птицы должны запутаться так, чтобы она не могла трепыхаться и поранить себя до того, как мы освободим ее.
Когда все было исполнено согласно указаниям старика, началось долгое ожидание. Вскоре голуби привыкли к плену и принялись с жадностью склевывать семена дурры, рассыпанные перед ними Нефером. Они вволю грелись на солнышке и купались в пыли под покровом из шелковой сети. День сменялся следующим жарким, палящим солнечным днем, а ожидание не кончалось.
С наступлением прохладного вечера охотники сворачивали сеть, прятали голубей и отправлялись добывать пропитание. Таита взбирался на вершину утеса и усаживался со скрещенными ногами на краю, озирая протяженную долину. Нефер ждал в засаде внизу, никогда не выбирая одно и то же место, чтобы всякий раз застать врасплох приходящую на водопой дичь. Глядя сверху, Таита наводил чары, и редко ему не удавалось подманить стройную газель под выстрел из лука, который Нефер уже держал натянутым, с наложенной на тетиву стрелой. Каждый вечер они жарили мясо газели на костре у входа в пещеру.
Пещера была та самая, в которой Таита долгие годы после смерти царицы Лостры вел жизнь отшельника. Это было место силы. Нефер был еще новичком и не мог проникнуть в таинственные способности старика, но нисколько в них не сомневался, каждый день наблюдая их в действии.
Немало дней провели они в Гебель-Нагаре, прежде чем царевич сообразил, что в оазис их привела не только охота за богоптицей. Всю дорогу Таита щедро потчевал царевича наставлениями и уроками, как и все прежние годы. Даже долгие часы ожидания у приманки были сами по себе наукой. Наставник учил его управлять своим телом, открывать внутренние двери сознания, заглядывать внутрь себя, слышать тишину и улавливать шепот, к которому остаются глухи прочие люди.
Научившись молчанию, царевич стал более восприимчив к глубинам мудрости и познания, в которые увлекал его Таита. Они сидели рядом пустынной ночью, под спиральными завитками звезд, такими же вечными, но и эфемерными, как ветра и течения в океане, и маг рассказывал мальчику про чудеса, которые нельзя понять, но можно принять, если раскрыть и расширить разум. Нефер чувствовал, что стоит на самом краю этого мистического знания, но ощущал в себе растущее стремление
