сутки, без перерыва.
– А-а, тогда понятно, – кивнул Токошин. – Если с Дурляго. С Федор-то Артемьичем не забалуешься и, коль карта в масть не пошла, стволом да глоткой не перешибешь… у его ребятушек стволы-то тоже без дела не ржавеют. Жаль, конечно. Ты как, свою долю серебром желаешь получить или патрончики тоже сгодятся?
– Лошадей выкупите? – задал встречный вопрос стрелок.
– Пожалуй, да, – лейтенант начал расстегивать кобуру. – Только прежде ветеринару нашему, а-а-пчхи, Игнатову, скажу, чтоб осмотрел. Так-то, с виду, лошадки вроде чистые, но, сам понимаешь, дело такое… если и впрямь без, а-а-пчхи, мутагенных признаков, то выкупим.
– Хорошо.
– Договорились, значит, – Токошин вразвалочку двинулся к двери. – Тогда я в участок, писаря приведу. Он все это добро, как и положено, опишет, а там и посчитаем, чего да кому. Мишка, а ты постой, постой… тут еще одна работенка осталась.
Мишаня ожесточенно затряс головой.
– Не-ет! Работенка эта… нет, дядь Паша. За вещами пригляжу, а остальное…
– Экий ты, – начавший было отодвигать засов лейтенант обернулся и насмешливо глянул на побледневшего здоровяка, – белоручка. Романыч, ты-то сделаешь?
– Павел Дмитриевич!
– Тьфу, – трактирщица, скрестив на груди руки, зло сощурилась, – мужики… глядеть противно. Полрожка сверх отсыплешь? – спросила она у стрелка.
– Плюс клеенка, – спокойно произнес тот. – Чтобы сразу в узел.
– Сделаем, – пообещала Клавка. – Как в допрежние времена на плакатах малевали: лишь бы клиент не ушел недовольный нашим сервисом! Ты, – длинный, с кривым сколом, ноготь уперся в грудь трактирщика, – иди в чулан, выкопай там мешок из-под сахара, тот, на котором клеймо черное. А ты, – ноготь развернулся в сторону Мишани, – пройди через кухню во двор и приволоки чурбан с топором, справа от входа будет. Да смотри, не спутай – там их два. Тот, что слева, повыше – он для дров, а справа как раз нужный.
– Ты, Клавдия, главное, того, не увлекись процессом, – фыркнул Токошин. – А то начнет потом народец то пуговицу из котлет выковыривать, то…
– Ох, Павел Дмитриевич, уговорили – специально для вас выберу сейчас кого пожирнее…
– Клавка, язык у тебя… – вздохнул Токошин. – Дверь за мной запри.
– Я закрою, – сказал стрелок.
– Правильный чурбан, Клав Петровна?
– Правильный, правильный… давай, ставь посреди зала. Так, а теперь лавку к нему пододвинь.
– Зачем лавку? – удивился Мишаня.
– А ты как думаешь? – огрызнулась трактирщица. – Для удобства, вестимо.
Наклонившись, она сграбастала за ноги крайний труп и, двумя рывками подтянув его к своей импровизированной плахе, с коротким хеканьем взгромоздила на лавку.
– Понял? С лавкой-то легко и просто – за волосья подтянул и… – Клавка подняла топор и, словно вдруг вспомнив что-то, оглянулась на стрелка:
