поп-музыку. Им нравилось то, что делали темнокожие, и в конце концов благодаря этому рождались новые направления в музыке.
Слушая музыку таких великих исполнителей, я вырабатывала чувство собственного стиля, и мне не нравился тот стиль исполнения, который навязывал мне Айк. Он поощрял пение в стиле «Hey, Hey, Heying» и еще рычание в микрофон. Все это напоминало какую-то проповедь. А мне хотелось петь, действительно петь, тем самым самовыражаясь, раскрывая свою натуру. Мне хотелось, чтобы мое пение звучало более мелодично. Но мне не позволяли использовать свой голос так, как я этого хотела.
Оглядываясь назад, я понимаю, что большая часть стычек с Айком случалась из-за того, что я выражала свое несогласие по поводу манеры исполнения. У нас были так называемые «художественные разногласия». Я не могла подойти к нему со словами «Мне не нравится эта песня» или «Я не могу исполнять в такой манере». Айка не проведешь. Он считывал язык моего тела и знал, что я чувствую, а еще терпеть не мог, когда ему противоречили. «Мисс Баллок, – говорил он тоном, не допускающим возражения. – Бросай свои глупости и пой». Однажды ночью он даже плюнул на меня в прямом смысле слова, когда я осмелилась выразить свое мнение.
Времени подумать о том, какой должна быть жизнь, особо не было. Айк сделал так, что мы всегда были слишком заняты. Наш график был очень насыщенным и тяжелым: бесконечные переезды с места на место, репетиции, выступления, сессии звукозаписи на лету, которые занимали все свободное время. Местом, которое произвело на меня самое сильное впечатление, стал Нью-Йорк. Помню тот момент, когда мы ехали в театр «Аполло» на выступление. Это было в августе 1960 года. Мы проезжали по огромному мосту. Я только взглянула на линию горизонта и воскликнула: «Нью-Йорк!» Ах, каким же он был красивым тогда! Солнце было ярко-желтым, просто невероятно желтым. Я не знала названий улиц, но знала наверняка, что таких высоких знаний я никогда раньше не видела. Они как будто тянулись к Богу – все выше, выше и выше! Небоскребы с сияющими на солнце окнами, звуки клаксонов, леди на высоких каблуках (не в кроссовках как теперь), с шарфами и в белых перчатках, маленькие тележки с хот-догами на улицах – в Нью-Йорке было все. Первое знакомство с этим городом произвело на меня неизгладимое впечатление, как будто я видела все в кино. Я никогда не забуду свои чувства в тот момент.
В «Аполло» у нас были воодушевленные зрители, и нас было много. Юный Флип Уилсон выступал тем вечером в качестве комика. Айку пришлось нелегко во время выступления, потому что я очень много двигалась, будучи при этом на позднем сроке беременности. Он пытался угомонить меня: «Лучше не делай так. И так тоже не делай», но я продолжала крутиться и скакать по сцене как пони, пока, наконец, не родила в октябре. Мои платья были подобраны таким образом, чтобы скрыть беременность, а это было нелегко, потому что у меня был мальчик и мой живот сильно выпирал вперед (так говорили старухи в свое время). Я носила плотно прилегающий чехол под платьем прямого кроя, который удерживал живот. Там же была и специальная
