12 ноября, 17:48
Белая поверхность. Ничего не происходило, и ни единой подсказки вокруг.
По мере того как поле зрения расширялось, в нем появились параллельные лампы дневного света на белом фоне. Одна из них мигала, слабо, но быстро, освещая нервно пульсирующим светом белый потолок.
Он узнал свет. Он видел его раньше. И все же едва ли это можно было назвать памятью.
Первая сознательная мысль: как удивительно быть таким опустошенным, таким лишенным всего. Только тело. В этом чувствовалась абсурдная свобода. Свобода от прошлого.
Но появилось и совершенно другое ощущение. Как будто в его сознании приоткрывались дверь за дверью. Как будто он действительно в первый раз захотел вспомнить.
Мужской голос властно произнес:
– Сильное переохлаждение, но признаков обморожения нет.
Он перевел взгляд с потолка на одетого в белое мужчину, у которого еще и густая шевелюра была белой. Врач вернул бинт на его правой руке на место и закрепил двумя кусочками пластыря. Потом встретился взглядом с пациентом и долго задумчиво смотрел ему в глаза.
– Я доктор Стенбум, вы меня узнаете, Сэм?
Он покачал головой. Он не узнавал белого человека. Хотя что-то подсказывало ему, что должен бы.
– По крайней мере, с рукой все в порядке, – сказал доктор Стенбум и положил ее, очень аккуратно, ему обратно на бедро.
– Повязка, стало быть, потребовалась не в связи с обморожением, а из-за того, что ваши кончики пальцев были сильно изранены, когда вы попытались разодрать бок автобуса. Мы перевязали каждый палец по отдельности. По нашим сведениям автобус ехал со скоростью больше восьмидесяти километров в час, что объясняет ваши травмы. Все заживет в течение недели-другой. Вы помните, как пытались задержать автобус, Сэм?
К собственному удивлению, он кивнул. Он действительно это помнил. Он помнил всю свою безумную гонку. Он помнил кухню, площадку для курения, террасу, поле. Помнил снег, забивший ему рот. Помнил автобус. Помнил двух широкоплечих мужчин.
– Чего я не совсем понимаю, – продолжил доктор Стенбум, – так это откуда у вас ушибы на лице.
«А я понимаю», – подумал он и слегка улыбнулся. Украдкой улыбнулся. Это вызвало странное натяжение. Он ощупал лицо – вся голова, кажется, была замотана.
– Вы помните, как получили травмы на лице? – спросил врач.
Он покачал головой. Доктор Стенбум, наоборот, покивал, медленно и озабоченно.
– Недавно мне показалось, что я вижу в вашем взгляде понимание, Сэм, но память, похоже, все-таки покинула вас. Вы знаете, какой сегодня день недели?
Он покачал головой. Он не был даже уверен, вспомнит ли названия всех дней. Вроде бы их семь?
– Понедельник, – ответил он.
– Не совсем, – сказал доктор Стенбум, наморщив лоб.
– Вторник, – продолжил он. – Среда, четверг, пятница, воскресенье.
– Вы
