мужской силуэт, заглянувший в спальню.
– Станислав Леонидович! – позвал он шепотом.
Алена, наблюдающая за силуэтом краешком глаза сквозь опущенные ресницы, обмерла. Голос принадлежал Переверзину, а Станиславом Леонидовичем звали управляющего банком, Бачевского. Вся правая половина его лица была покрыта отвратительными бородавками, растущими чуть ли не гроздьями. Сотрудники старались не замечать уродства своего босса, однако мало кому это удавалось. Еще в прошлом году бородавок было значительно меньше, однако после того, как Бачевский лег под лазерный нож, его буквально обсыпало. По-научному наросты назывались папилломами, но это ничуть не делало их привлекательнее.
– Станислав Леонидович! Просыпайтесь. Пора.
Содрогаясь от омерзения, Алена не выдала себя ни звуком, ни движением. Ей стоило огромного труда сохранять полную неподвижность, но она сумела.
– Который час? – сипло спросил мужчина, чей голый зад прижимался к Алене.
Да, это был Бачевский. Собственной отвратительной, тошнотворной персоной. «Меня сейчас вырвет», – поняла Алена и стала незаметно щипать себя под одеялом, чтобы отвлечь свое внимание на боль.
– Почти шесть, – прошептал Переверзин. – Скоро может проснуться.
– Да их потом пушкой не разбудишь. – Бачевский глухо хохотнул и поднялся с матраса. – Выкладываются по полной.
«Я здесь не первая, – поняла Алена. – Мерзавцы, мерзавцы! Это им даром не пройдет. Я… я…»
Она не смогла придумать, что сделает. Да и что она могла? Какие обвинения предъявит этим двоим? В случае чего Переверзин заявит, что Алена Осокоркова была пьяна, и содержание алкоголя в ее крови подтвердит его слова. А дальше обвинят ее саму. В домогательствах, в непристойном поведении, еще бог весть в чем. Ославят на весь мир. Как она потом родителям в глаза смотреть станет?
Покашливая и шмыгая носом, Бачевский покинул спальню. На мгновение его рыхлая фигура проступила в электрическом зареве, а потом дверь закрылась и вновь очертилась светящимися полосками.
Некоторое время Алена лежала неподвижно, прислушиваясь к бешеному биению своего сердца, а потом резко села. Нет, прощать такое нельзя. Ее, красивую, умную, свободную женщину, использовали как наложницу, как сексуальную рабыню! Опоили какой-то гадостью, подсыпанной в кофе, и подложили под урода, который таким образом удовлетворяет свою похоть. Со своими бородавками ему пришлось бы покупать проституток за немалые деньги, но зачем ему продажные девки, когда у него есть Антон Переверзин, поставляющий ему порядочных, чистых, безотказных партнерш? С ними ведь можно не церемониться. Ни платить за услуги не надо, ни уговаривать, ни презервативом пользоваться.
Но этой ночью паскудники не на ту напали!
Поднявшись со смятого ложа, Алена открыла дверь и выглянула, прислушиваясь.
1 декабря. Вечер. «Спорт Лайф»
