от Мэйдн-лейна, ближе к Холлоуэю; стоит вам после занятий пройти немного на восток, а там свернуть к северу – вот вы и на месте. Два с половиной пенса в час, – продолжал Боффин, доставая из кармана кусок мела и поднимаясь со стула, чтобы по своему способу произвести вычисление на его сиденье, – две длинных и одна короткая – это будет два с половиной пенса, две коротких – это все равно что одна длинная, да два раза по две длинных – это будет четыре длинных – всего пять длинных; шесть вечеров в неделю по пяти длинных за вечер; сложить все вместе – получается тридцать длинных. Кругленькая сумма! Полкроны!
Указав на этот солидный и вполне удовлетворительный итог, мистер Боффин стер его, поплевав на перчатку, и уселся на следы мела.
– Полкроны, – в раздумье произнес мистер Вегг. – Да! Это не так много, сэр. Полкроны.
– В неделю, знаете ли.
– В неделю. Да! А ведь сколько придется затратить умственных усилий. Стихи вы тоже имеете в виду? – сосредоточенно осведомился мистер Вегг.
– А разве стихи будут дороже? – спросил мистер Боффин.
– Конечно дороже, – подтвердил мистер Вегг. – Если человек со всем своим усердием долбит стихи вечер за вечером, так он вправе ожидать добавочной платы, ведь они действуют на голову расслабляюще.
– Сказать вам по правде, Вегг, стихов я не имел в виду, разве только вот в каком отношении: если вам вдруг вздумается угостить меня и миссис Боффин каким-нибудь романсом, вот тогда мы с вами ударимся в поэзию.
– Понимаю, сэр. Но поскольку я не настоящий музыкант, не певец по профессии, мне бы не хотелось брать за это деньги. Так что если б мне случилось удариться в поэзию, то я просил бы вас в это время рассматривать меня как друга.
Глаза мистера Боффина просияли, и он с чувством пожал руку мистера Вегга, говоря, что он даже и не рассчитывал на это и очень рад.
– Что вы думаете насчет условий, Вегг? – спросил мистер Боффин, не скрывая тревоги.
Сайлас, намеренно поддерживавший эту тревогу суровой сдержанностью тона и уже начинавший понимать, с кем имеет дело, ответил с таким выражением, будто его слова свидетельствовали о необычайной широте и величии его души.
– Мистер Боффин, я никогда не торгуюсь.
– Так я и думал! – с восхищением сказал мистер Боффин.
– Да, сэр. Никогда не запрашивал и не стану запрашивать. А потому я сразу пойду вам навстречу и скажу прямо и честно: согласен за двойную цену!
Мистер Боффин, казалось, вовсе не ожидал такого заключения, но согласился, заметив:
– Вам лучше знать, чего это стоит, Вегг, – и снова пожал ему руку. – Могли бы вы начать нынче вечером? – спросил он, помолчав.
– Да, сэр, – ответил мистер Вегг, заботясь о том, чтобы все рвение проявлял исключительно мистер Боффин. – С моей стороны препятствий нет, если вам так желательно. У вас имеется необходимое орудие – то есть книга, – сэр?
– Я ее купил на распродаже, – сказал
