– безрезультатно. И соображать толком не получается – видимо, от той выпитой дряни еще не отошла. Ну что, стою, дрожу. Зимой, посреди холодного сарая, в одном белье, без единой мысли в голове, с глубокой душевной раной. Живая – и на том спасибо… Там в углу керосиновая лампа валялась. Слава богу, мою зажигалку этот подонок не счел ценной, при мне оставил. Как бы то ни было, но я, пока пыталась эту лампу зажечь, чуть сарай не спалила. Пламя как полыхнет! Еле потушила. Понимаешь теперь, почему меня твой привидевшийся пожар так ошарашил? Тут у тебя явно дар какой-то…
– Не морочь голову, – огрызнулась я. – Дальше-то что?
– Да ничего. Вышибла я табуреткой стекло в окне. Чуть не изувечилась осколками, между прочим. Зато оказалась на свободе.
– А одежда? – в рассказе Виктории меня очень взволновало, что она могла замерзнуть насмерть.
– Там в сарае чучело огородное валялось. Видимо, хозяева на зиму с поля сняли. Пришлось его раздеть. Между прочим, весьма неплохая экипировочка получилась! И для утепления, и для маскировки. А знаешь, так мне и надо! Не буду такой дурой в следующий раз! – от воспоминаний Вику опять начало слегка трясти.
– Ну, это и так ясно, – отмахнулась я от ее запоздалых самоистязаний. – Ты это… – я попыталась найти хоть какие-то слова поддержки, – не шибко расстраивайся. Лучше радуйся, что осталась жива и невредима. Мог бы и маньяком оказаться. Подумаешь, брюлики, подумаешь, шуба…
– Жалко, – всхлипнула Вика, и мне на секунду показалось, что сейчас она расплачется. Видимо, украденные драгоценности действительно дорого стоили. – Да нет, не вещей жалко, это копейки все… Жалко, что нельзя на этого козла охрану натравить или полицию.
– Почему нельзя? – удивилась я.
– Нет… Я об этом кому-либо рассказать никак не могу. Уничтожат. Свои же из партии и сожрут. Им же только покажи слабинку – все нервы вытреплют…
– Вика! Тебя могли убить! Ведь ты могла в этом сарае вообще насмерть замерзнуть! Преступник, между прочим, на это и рассчитывал. Знал, что ты побоишься про него кому следует сообщить.
– Значит, правильно рассчитал! Я – и вдруг практически иду на панель… Не знаю, что на меня нашло. Понимаешь, охрана у меня не то чтобы моя личная, она оказывает услуги всем учредителям агентства… Охрану Алик набирал, мой компаньон. Помнишь его? – (Еще бы я не помнила этого лопоухого улыбчивого клоуна!) – Алику запятнать мою репутацию ох как выгодно. И потом, чем меньше людей обо всем этом знает, тем лучше. Если эта информация дойдет хотя бы до одного журналиста, мою бизнес-карьеру – я молчу уже о политической – можно считать законченной.
– Ты меня собираешься убить?
– Ой, Катька, ну какой из тебя журналист! – в двадцать пятый раз смертельно обидела меня подруга. – И потом мы же друзья, так ведь? Ты-то уж точно мне неприятностей не хочешь. Этим ты только себе навредишь… Я у тебя все же как-никак выгодное знакомство.
