Нэлы, очень почитаемой в Лысых Холмах, как, наверное, и во всех деревнях. Говорят, что он – мудрейший, хотя доказательств его мудрости Кай никогда не слышал. Зато видел самого Наги – полуслепого и почти глухого старикашку, вечно завернутого с головы до ног в темный плащ. Жрец редко покидает свой храм – единственное каменное сооружение в округе, похожее на дурно построенную сторожевую башню. Но монеты, по крайней мере, у него точно водятся.
В первое воскресенье каждого месяца деревенские носят ему подношения: мясо, рыбу и кукурузные лепешки. В первое воскресенье каждого месяца над храмом Нэлы курится черный дым – это богиня вкушает дары смертных. Конечно, мудрейший Наги не все принесенные дары сжигает. Большую часть продуктов забирает Жирный Карл, а взамен отсылает жрецу кошель медных монеток. Так уж принято.
Если Жирного Карла, особенно когда он на вороном жеребце выезжает в деревню по своим делам, легко перепутать с какой-нибудь сиятельной особой, то господина Симона, графского мытаря, тоже проживающего в Лысых Холмах, нипочем не отличишь от обычного нищего. Вот уж кто был бы богатейшим человеком в деревне, если б не страсть к выпивке и природная неряшливость. Одевается Симон как попало, в такое рванье, которое не каждый деревенский на себя нацепит, чтобы, например, скотный двор почистить. Неизменно поддатый, он праздно шляется по деревне или сидит за кружкой пива в «Золотой кобыле».
Отношение к нему двойственное. С одной стороны, его здорово боятся и в глаза и за глаза иначе как «господином» не величают, потому что, какой бы он ни был пьянчуга и бездельник, все-таки он – человек, непосредственно самому его сиятельству графу Конраду служащий. Да еще когда-то при графском дворе жил конюхом и время от времени такими мудреными словами говорит, что его даже Жирный Карл понять не в силах. А с другой стороны, могут и поколотить Симона, когда он напивается так, что наутро вряд ли вспомнит происхождение синяков и ссадин.
А праздников в деревне много, больше, чем в городе. Только какие-то все невеселые и самому Каю малопонятные. То затеют в Лысых Холмах ловить кошек и собак да сжигать их близ кладбища в просмоленных мешках, а сквозь дым гонять домашний скот – считается, что такой дым предотвращает болезни животных. То возьмутся ночью с громким пением особых песен закидывать кукурузные поля фруктами и овощами, что родятся на деревьях и грядках почернелыми и скукоженными и которые весь год для такого случая собирают. Говорят, это чтобы умилостивить Злого Сеятеля – черного духа, портящего урожай. То жгут на холмах вокруг деревни семь костров, отгоняя невидимых глазу смертных Красных Птиц, духов большого пожара… В день праздника и еще день после праздника никто, конечно, не работает – пьют самогон, поют песни да частенько дерутся.
Так живут Лысые Холмы. Так же – больше года – живут и Кай с матушкой. Скучно здесь Каю, куда как хуже, чем в городе. Но он твердо знает, что жить ему тут осталось только три года.
Через три года стукнет ему четыр�
