покой и изобилье в грош не ставишь –Хотя бы осторожность соблюдай.
Теперь Вы видите, моя дорогая мисс, насколько уместнее и пристойнее сей белый стих, чем такое, например, зарифмованное двустишие:
Спи, белочка, спокойно: здесь
Свирепым псам тебя не съесть.
И тем не менее найдутся, быть может, люди столь бесчувственные, что сочтут сие двустишие достойной эпитафией бедной Мунго.
Скажите хоть слово, мисс, и я добуду Вам другую белку взамен ушедшей из жизни Мунго; возможно, впрочем, Вы утешитесь как-нибудь иначе.
Передайте же мои самые нежные чувства всей Вашей замечательной семье.
Остаюсь Вашим преданным другом
Б. Франклин
Диалог между Франклином и его Подагрой
Полночь, 22 октября 1780
Франклин. Ох! Ох! Ох! Чем же я заслужил столь жестокое с собой обращение?
Подагра. Очень многим. Ты слишком обильно ел и пил, к тому же не давал труда своим ногам, поощрял их в безделье.
Франклин. Кто это меня обвиняет?
Подагра. Это я, я, твоя Подагра.
Франклин. Что?! Мой заклятый враг?
Подагра. Нет, я тебе не враг, вовсе нет.
Франклин. Как же не враг? Вы ведь не только хотите до смерти измучить меня, но и опозорить мое доброе имя. Вы обвиняете меня в обжорстве и пьянстве, тогда как все, кто меня знает, готовы поручиться, что я не грешу ни тем ни другим.
Подагра. Пусть они думают, что им угодно. Люди вообще имеют обыкновение много прощать себе, а порой – и своим друзьям. Но мне-то хорошо известно, что мясо и вино, потребные человеку, склонному к физическим упражнениям, не пойдут впрок тому, кто сидит на месте.
Франклин. Это я-то сижу на месте?! Я сколько могу – ох! – занимаюсь физическими упражнениями, уверяю вас, госпожа Подагра. Вы же знаете, что по долгу службы я вынужден много сидеть, а посему, госпожа Подагра, вы могли бы, мне кажется, немного облегчить мою участь – ведь моей вины в том, что я веду сидячий образ жизни, нет никакой.
Подагра. Облегчить твою участь? И не подумаю. Все твои мольбы, красивые слова и извинения тебе не помогут. Коль скоро ты принужден вести сидячий образ жизни, твои развлечения и забавы должны, по крайней мере, быть подвижными. Совершай прогулки, езди верхом, а если помешает погода – играй на биллиарде. Давай, однако, посмотрим, как строится твой день. Предположим, утро выдалось у тебя свободное и ты мог выйти на улицу – ты же, вместо того чтобы нагулять перед завтраком аппетит, садишься за книги, статьи и газеты, что, как правило, пустая трата времени. Это, впрочем, не мешает тебе откушать неподобающе плотный завтрак: четыре чашки чая со сливками, а также два, а то и три тоста с ломтями говядины, каковая, насколько мне известно, переваривается нелегко. Сразу после завтрака ты садишься за письменный стол или же беседуешь с джентльменами, пришедшими к тебе по делу. И так продолжается до часу дня, и ты не двигаешься с места. Впрочем,
