гулко вздохнул.
– Я-то думал, что волшебникам положено все понимать с полуслова! – проворчал он. – Ну ладно. Так вот, я принадлежу к одному из самых низших сословий. Мы – ремонтники. Это понятно? Третьи снизу. Ниже нас только уборщики и точильщики. А над нами – еще шесть кланов: рудокопы, художники, конструкторы, ювелиры и так далее. И выше всех – кузнечные мастера. И все нами командуют, распоряжаются и помыкают, а также заботятся о том, чтобы мы не приобрели умений и навыков, которые могли бы дать нам те же привилегии, что и им. И вот примерно год назад, как раз в эту же пору, мы сумели наконец доказать, что это несправедливо. Сторн и Бекула – оба ремонтники, а Бекула вообще девчонка! – отковали такое волшебное кольцо, равного которому не делали до сих пор даже кузнечные мастера. Однако сокровищем это кольцо не признали – ведь они всего лишь ремонтники! Понимаете? И вот мы, ремонтники, разгневались и сговорились с уборщиками и точильщиками. Оказалось, что они тоже не раз изготавливали хорошие вещи, но даже не пытались предъявить кому-нибудь свою работу, потому что заранее знали, что сокровищем ее не признают. Это тирания, вот что это такое, чистая тирания!
– Хорошо, хорошо. Только не увлекайтесь. Просто объясните, при чем тут вы, – сказал Коркоран.
– Как при чем? Ведь я же избранный! – сказал Рёскин. И гордо улыбнулся себе в бороду. – Нужен был кто-то достаточно молодой, чтобы его не хватились, и достаточно толковый, чтобы смог учиться здесь, в университете. И наши кланы избрали меня. И вот собрались гномы всех трех кланов, молодые и старые, мужчины и женщины, и собрали по кусочку золота в качестве платы за обучение, и вложили в меня по частице своей магической силы. Так я стал апостолом. Потом я потихоньку ушел оттуда. Это мы называем освобождением по факту. И мне нужно выучиться на настоящего мага, чтобы потом вернуться обратно и стереть в порошок этих кузнечных мастеров и всех прочих угнетателей. Свергнуть старый, прогнивший строй, который давно изжил себя. Понимаете?
«А теперь еще и гномий революционер! – подумал Коркоран. – Все хуже и хуже!» Он понял, что, если Мирна отправит в Центральные пики письмо с просьбой о пожертвовании, сюда наверняка явится целая толпа разъяренных кузнечных мастеров и прочих угнетателей, которые потребуют вернуть Рёскина и заберут его плату за обучение. Волшебник сделал еще одну пометку, напротив имени Рёскина, и спросил:
– Так вы поэтому ходите в полном доспехе?
– Нет, – ответил Рёскин. – Но я полагал, что мне надлежит явиться к своему наставнику в подобающем облачении. Разве не так?
Он еще раз окинул взглядом футболку и галстук Коркорана и снова нахмурился.
– Советую вам в будущем одеваться попроще, – сказал Коркоран. – Железо мешает магии, а тому, как с этим бороться, вас научат только на втором курсе. У вас и так будет немало проблем, раз вам придется использовать обрывки чужих магических способностей.
– Не думаю, – прогудел Рёскин. – Нам, гномам, к этому не привыкать. Мы
