style="font-size:15px;"> В понедельник устроил своим разбор полетов – почему к нему поступает слишком мало данных, на основе которых нельзя рассчитать исход операции, приходится самому искать данные. Если не исправятся, могут искать себе другую работу. Потом он обедал, приходил домой и больше его ничего не интересовало.
Рано или поздно все хорошее заканчивается. Сдал его охранник. Каждое помещение просматривалось, но подглядывать за тем, чем занимаются другие, считалось моветоном. Поэтому он пошел к Нортону.
– Он всегда так лежит и не шевелится. Может пленку гоняет, я не знаю, но вы бы проверили.
Нортон вскрыл комнату. Викинг лежал на кровати, в домашних штанах, на левой ноге были видны шрамы от операций, рубашка была расстегнута, он почти незаметно дышал. Нортон взял пацана за руку, думая, нащупать пульс и тут из-под руки выкатился шприц.
– Ах ты ж… он отвесил одну пощечину, потом еще. Викинг не реагировал.
– Говард – Нортон нажал кнопку на часах – давай сюда, 2 санитара, детоксикация и, наверное, гемодиализ.
– Что с ним?
– Это ты уж сам выясняй чем он ширяется.
Нортон хотел бы его придушить своими руками и, если б не моментально появились санитары, он бы это и сделал. Викинга увезли, раздели, переложили на кровать, подсоединили капельницы. Нортон вызвал зама и вдвоем они выпотрошили все заначки. Потом он вызвал психиатра.
Викинг довольно быстро пришел в себя, но просыпаться не хотел, а особенно слушать очередное промывание мозгов.
Пощечина заставила его открыть глаза.
– Стервятники уже слетелись – констатировал он.
– Какого хрена ты сорвался?
– Отлить можно?
– Можно – сказал Говард, притаскивая санитара – и сразу на анализы.
– Что колол?
– Морфий с чем-то, кажется для наркоза.
– Тебя отец насиловал? – вклинился психиатр.
– Нет – сказал Викинг, делая круглые глаза.
– Шрам на ноге откуда? – не вытерпел Говард.
– А, этот – с качелей упал, мне лет 5 было, и я не очень помню, но собрали по кусочкам, 3 операции, отец еще тогда не лупил меня.
– А сейчас?
– Он женился, я даже мужа его видел.
– Просто так с катушек не слетают – давай рассказывай.
– Мне что – стриптиз устроить? – Так я и так, вроде, голый.
– Просто расскажи, какого черта у тебя на душе творится.
– Вам не понять. Прилетая с задания, отец меня все время бил и оскорблял. Друзей у меня не было, так что когда он малость перестарался, никто обо мне и не вспомнил.
В глазах заблестели слезы. – Здесь я почувствовал себя нужным, хотя во многом не разбирался, подружился с Сэнди, мне было хорошо с ним, несмотря на оскорбления, а он вот так поступил… Тритон знал и мне не сказал, как будто мне от их молчания станет легче. И потом устроил
