а вот глаз – зеницу ока доверить резать чужому неизвестному человеку… страшно. Или всё же лечь к ним? Как они хотят? Да, конечно, а куда деваться? Шанс. Но окончательного согласия Денис не дал, решил ещё посоветоваться с Игорем Николаевичем.
Обаятельно распрощавшись, тотчас вышел из кабинета, оставив глазных хирургов в лёгком замешательстве. Завотделением Лебёдушкина не успела точно определить, к какой категории пациентов данного молодого человека следует отнести: привилегированной, коей полагается отдельная палата, или общей. Как раз элитная палата пустая простаивает, хотя Геннадий Галактионович тоже может занять её в скором будущем, но пока обрабатывается.
В направлении написано «инженер конструкторского бюро», то есть совсем простой инженер. Это минус. Простой инженер – это большой минус, как и простой врач, сама Лебёдушкина приложила огромные усилия к распространению славы о себе, как о замечательном хирурге. Все больные выписывались из её отделения с обязательным «улучшением», хотя на десятую долю процента, хоть на сотую, но зрение пребывало в плюсе, за исключением редких экстремальных случаев. Некоторые пациенты, глядя в выписку, тихо дивились: какое улучшение? Как было, так и осталось, а то и…
Оперировала Лебёдушкина действительно очень много, причём на все руки мастер, однако, желала привлекать себе более привилегированных пациентов. Карьера врача зависит от верхов, но в отсутствии шишек приходилось резать всех подряд, кого бог пошлёт, авось угодишь на нужного человечка! И теперь важно было оценить социальный статус пациента навскидку. От этой оценки зависело многое: окажется молодой человек в элите или ляжет в общую палату на восемь коек, где также имелись свободные места.
За то, чтобы оказаться в одиночке, говорил безукоризненно сидящий дорогой костюм, твёрдый взгляд без просительной интонации, коей отличались нижние слои населения, привыкшего ныть и жаловаться на свои болячки. Нет, этот не просит, а как бы даже в прищур их разглядывает. Сомневается – делать операцию у них или сразу рвануть в Москву али Одессу. И ведь не согласился, когда предложили, сказал с усмешкой, что подумает. Родители сильные? Да, скорее всего, родители, но почему тогда не назвался? Обычно намекают: я от того-то, я такой-то, или предварительно из здравотдела специально звонят. На этот счет молчок. А вдруг считает ниже своего достоинства представляться? Может с самых-самых верхов областной власти, родственник? Думает, что все обязаны его в лицо знать? Представитель золотой молодежи из обкомовских сынков-племянников?
Нужен, ох, нужен ей этот наглый мальчик с отслойкой на пять часов! Погоди! Ещё в ногах будешь валяться, умолять сделать повторную операцию, и папаше придётся потолкать ее наверх, ничего, не надсадится пузан. Неужели от самого первого секретаря обкома? Да хоть бы и от председателя облисполкома, надо брать!
– Когда
