из объятий Грэйси, я обхватила его крепкую шею и горячо поцеловала в губы.
– Поздравляю, Сэм!
Грэйси и Денис хохотали, а Сэм, кажется, немного смутился, потому что, поспешно отстранив меня, строго сказал таким тоном, каким говорят с детьми:
– Ладно, Натали, если праздник закончен, то, может, ты для разнообразия ознакомишься с текстами и инструкциями? Если что-то неясно, спрашивай, не стесняйся.
Взяв со стола распечатки, я вернулась на свое место и начала читать.
– Почему, приехав в Москву, мне не следует вступать в контакт с моей матерью и братом Мишей? – подняв голову, я встретила внимательный взгляд Сэма, он кивнул.
– Это в интересах дела – тем, кто подставил твоего брата, пока не нужно знать о твоем расследовании. Работай в полной изоляции, предварительная информация у тебя есть. Свяжешься с Михаилом и матерью только после того, как полностью закончишь первый этап работы.
Что ж, я не могла не согласиться, что доводы Сэма весьма логичны, и слова «твое расследование», приятно ласкали мой слух. Однако следующий пункт меня немного смутил. Я в замешательстве взглянула на мужа Грэйси.
– Это крайне неловко для меня – остановиться у твоего деда, Денис. Очень мило с твоей стороны предложить это, но я не люблю никого стеснять.
– Я уже говорил по этому поводу с дедом, он будет рад, если ты остановишься в нашей квартире.
– Я предпочла бы отель.
– Тебе нужно начать расследование в районе, где произошло убийство, ближайший отель довольно далеко оттуда, а дед живет поблизости. С середины февраля квартира вообще будет в твоем полном распоряжении – дед собирается к нам в Мельбурн, он специально отказался от всех лекций и взял на полгода творческий отпуск.
В голосе Дениса звучала неподдельная радость. Грэйси нежно погладила его руку.
– Серж и Денис полтора года не виделись, – сказала она, – я так рада! Мой дед хочет, чтобы Серж побыл у нас подольше, хотя бы до рождения малыша.
– К тому же, это будет частью твоей легенды, – продолжал Денис. – Соседям дед тебя представит, как свою внучку из Вильнюса – ты приехала учиться в московской школе, чтобы потом поступить в Московский университет.
– Почему из Вильнюса? – не поняла я. – В какой школе?
Он рассмеялся.
– Не обижайся, Наташа, но нужно же как-то объяснить окружающим твой небольшой акцент и, скажем, некоторые особенности речи – ты ведь с детства живешь в англоязычной среде. А школа… мы решили, что лучше всего, если ты перед посторонними будешь изображать девочку-подростка.
– Лет так около пятнадцати, – добавил Сэм.
– Ну, знаете! – от возмущения у меня на миг даже язык присох к горлу. – Мне двадцать два года, в этом году будет двадцать три, а вы хотите…
Легонько, как пушинку, Сэм приподнял меня с места и поставил перед большим настенным зеркалом.
– Обрати внимание, при соответствующей одежде тебя никто
