скорее уехать в свой маленький домик, что не могу их дождаться.
– А они решили обосноваться здесь?
– Возможно, мы еще не обговаривали. Не хотелось сразу загружать вопросами. У женщин свой бизнес. Думаю, вернутся на тот берег. Но несмотря на это, я надеюсь уединиться и отдохнуть от дел.
– Понимаю! – женщина вздохнула. – Мы часто не в курсе жизни детей, а потом жалеем…
– Прости, что напомнила. – Ольга слегка сжала ее руку.
– Я не забывала.
– Мари! Я встревожена вашим состоянием.
– Ольга! Мы, сделали выбор.
Воцарилось молчание. Мужчины не спеша допили ликер, и подошли к ним.
– Ольга, Николай! – Стефан взял в руки сверток. – Это дневники Татти. Мы нашли их, приводя ее дом в порядок, к продаже. Прочтите. Нам показалось это очень важным.
– Обязательно! – Пообещал Николай.
– Мы решили переехать к брату. – сообщил Стефан.
– Это правильное решение. Одиночество тяжело. – понимающе проговорила Ольга.
– Очень! – призналась Мари. – Мы бы хотели еще раз просить у вас прощение, за… – Слова так трудно давались женщине, что она проглотив больную тему, перескочила: – Не знаю, доведется ли свидеться вновь.
– Время лечит, сочувственно сказал Ник, – а вы нам очень дороги. Берегите себя!
– Нам пора. – Стефан подал Нику руку.
– Может быть, останетесь, хоть до утра? – Обнимая друга, предложил Ник.
– Спасибо, но нет! Очень просим, прочтите, не откладывая!
Гости уехали. Ольга взяла сверток и поднялась на третий этаж:
– Никогда не верит мне! – укорила, следующего за ней мужа. – Так значит, Вел!
– Что Вел?
– Именно она под угрозой.
– Ты опять?! Ничего же не ясно!
– Я вижу! – положив руку на сверток, тихо, но жестко сказала она. Присела в кресло у окна и сорвала бумагу. Три толстые тетради, в тисненых переплетах, легли на стол. Ольга прикрыла глаза, снова положила руку на тетради, прочувствовав их, взяла нижнюю и стала быстро просматривать – страница за страницей. На средине второй она остановилась. – Ник! Принеси, пожалуйста, мои сигареты, что-нибудь выпить и сядь рядом. Ты должен это послушать! – Николя подал ей пачку, мундштук и подставил скамеечку под ноги, сам же придвинул кресло усаживаясь рядом. Ольга подкурила, сделала пару затяжек, вернулась на несколько страниц назад.
«Октябрь, 7-е, 1819г.
Сегодня, ко мне в гримерную, заходил юноша. Господи, я такого бледного, худого еще не встречала. Бедный, бедный мальчик! Хотела выгнать, не смогла. Что-то бормотал, не поняла, да и не слушала. Его глаза! Бездна черная… Страшно!»
«Декабрь, 30-е, 1819г.
Завтра наконец-то год уйдет. Нет, он был хороший. Столько поклонников, столько….
Опять приходил ОН. Еще худее и изнеможденнее. Почему пускают, не понимаю. Сидит, бормочет, а взгляд, как
