отпусти нас, а?
– Я тебе не брат... Досмотр! – не удостоив взглядом «старшо#го», распорядился Иван.
– Шмонаем, – добавил, как всегда, без тени эмоций, Бессчетнов. – С пристрастием. Шевченко! Наумов, Лагода, Вздохов – вперед!
Бойцы только этого и ждали: открыли временный «таможенный пост» по всем правилам и инструкциям.
Родин глянул на старика, будто только сейчас увидел его.
– Дух?
Вожака передернуло, когда он понял смысл короткого слова.
– Нет-нет, командир, я не душман. Я – коммерсант...
– Ты – «дух». И я тебя сейчас расстреляю, как собаку, если ты мне не скажешь, кто этот... гранатомило? – тихо, с расстановкой произнес Родин и глянул так тяжело, что «старшой» почувствовал, что медленно вдавливается в землю.
– Я не знаю его, командир, – взмолился вожак. – Он заплатил деньги, и мы взяли с собой.
– Ты афганец? – перебил Родин.
– Нет, я местный, с Пянджа.
– Ты – «дух»! Иди к машине.
«Старшой» еще что-то хотел добавить, уточнить, взмолиться, но, напоровшись на стальной взор Родина, поторопился не гневить белого человека, свалившегося на его седую глупую голову, поплелся к машине.
А бойцы вовсю шерстили, то есть изучали содержимое захваченных машин. Вожака и шестерых «путешественников» быстро обыскали, приказали опуститься на корточки. Что они не без удовольствия и исполнили. Для местных мужчин (а это считалось привилегией сильного пола) лучшего занятия по жизни и не было. Можно пообщаться с ближним, присевшим рядышком по соседству, можно поразмыслить о возвышенном, пока жена готовит обед или ужин...
Паспорта у странствующих «купцов» оказались таджикские: один был – киргизский и один – афганский.
Под рубахами «коммерсанты» прятали кошельки, подвязав на свои коричневые, как у верблюдов шеи; на поясах у каждого – острые ножи в потертых чехлах с запахом крови. «Досмотрщики», изучив содержимое похожих на высушенные мошонки кожаных кошельков, – замусоленную долларовую и рублевую мелочевку, брезгливо возвратили их владельцам. А ножи все до единого бесследно исчезли в утробах десантных рюкзаков.
Под печальные вздохи коммерсантов спецназеры стали сбрасывать на дорогу тюки с одеждой, коробки с бытовыми товарами – привычная контрабанда афганского, а точнее, китайского, корейского, сингапурского, таиландского или еще какого, Будда его знает, производства. Предмет вожделения бойцов, командиров и вольнонаемных Ограниченного контингента Советских войск в Афганистане. Теперь об это шмотье и ноги вытирать бы не стали...
Родин, увидев на заднем сиденье «командорской» машины дорожную сумку, вытащил ее, бросил на капот. Вжикнул «молнией», по участливому взору старика, понял, что принадлежала ему. Запасной комплект верхней одежды, кусок мыла, полотенце, зеркальце, фонарь и прочая дорожная мелочевка. Родин
