мирные труды завершились – начались суровые и опасные боевые будни.
Только мы это не сразу узнали. Утром мы подошли к конторе, а возле нее увидели знакомую «газельку» со стойким запахом сильно спелой черешни. Никита (я ударение больше ставить не буду, и так ясно) заглянул в кузов и присвистнул:
– Не понял!
Мы – тоже. Наша черешня так и стояла в ящиках. А мы-то старались.
И в это время мы услышали в открытое окно серьезный разговор фермера и нашего Бонифация.
– А вы знаете, – сердито говорил фермер, – сколько мне предлагают оптовики за мою черешню? Копейки. Мне дешевле вывезти ее в степь и свалить в овраг!
– Это как? – недоумевал Бонифаций. – Это какая-то чушь!
– Чушь! Это мафия!
– Так продавайте ее сами, на рынке, по своей цене. Черешня-то отменная.
– Ага! Вы смешно говорите, сударь. Стану я за прилавок – и что?
– И что?
– А у меня ее десятки тонн. Я ее до Нового года продавать буду.
– А что же ваша милиция? – наивничал Бонифаций.
– Она не наша, – отрубил фермер. – Она – ихняя.
– У меня идея! – Бонифаций заспешил эту идею «озвучить». – Нас здесь почти двадцать два человека…
Тут нам стало не очень ясно, мы переглянулись в недоумении. Как это – почти двадцать два? Кого это он неполностью посчитал? Себя, что ли?
– Почти двадцать два человека! Мы надеваем фартуки и становимся за прилавки. Пойдет такой вариант?
Фермер помолчал. Потом сказал:
– Можно попробовать. А Михалыч не стал бы возражать?
– Наш Михалыч в таком случае и сам бы стал рядом. С пулеметом.
– Ладно, попробуем. Да и я бы от пулемета не отказался.
– Что так? – осторожно удивился Бонифаций.
– Товарищ полковник ведь не зря вас прислал. У меня на ферме народу мало – весь колхоз в город подался, на заработки. Так-то я еще справляюсь, а вот когда уборка подступает, тут либо тревогу труби, либо в барабан бей. Хорошо, что ваши ребята приехали. Может, урожай не пропадет. Хотя, кто знает, как оно получится.
– Да справимся. Мы хоть и городские, но постараемся.
– Не только в этом дело…
Тут мы еще больше ушки насторожили.
– …Дело в том, что не дают нам работать. Года два назад выбрали у нас этого… Чарлика. Поначалу вроде бы ничего: сделаю вас счастливыми. А потом начал гайки закручивать. Сколотил свою команду, даже в милицию своих людей посадил, установил свои законы. Помимо его людей урожай не продашь. Я было начал протестовать, стал наших фермеров объединять, чтобы отпор достойный дать, торговать свободно – в свой интерес. Ну, начали меня потихоньку прессовать.
– Наезжать, стало быть, – догадался Бонифаций.
– Поначалу вроде легонько, а сейчас чувствую – возьмутся за меня всерьез. Так что хорошо, что вы приехали. Но как бы
