изучал иностранные языки, математику, историю, географию, естественные науки. Отправленный наконец родственниками в пансион полковника Тихонова в Петербурге, он поразил всех своими знаниями – свободным владением тремя языками, а также знаниями по литературе, географии и истории столь глубокими, что экзаменовавший его Тихонов признал, что Семенов подготовлен лучше, чем все его воспитанники94.
Книги составляли важную часть домашнего образования. Чтение, пусть даже чаще всего бессистемное и неорганизованное, знакомило юных читателей с широким кругом вопросов и проблем. В домашних условиях редко была возможность приглашать много учителей, специалистов по разным предметам, как правило, один, максимум два учителя преподавали все. В этой ситуации книги были незаменимы, позволяя удовлетворить жажду знаний, расширяя горизонты познания, знакомя с достижениями мировой литературы и науки. К началу XIX в. в большинстве дворянских семей были собраны приличные библиотеки, дополнявшие детское домашнее образование.
Важную образовательную функцию выполняли и семейные чтения вслух. Эта прекрасная традиция сочетала в себе воспитание, общение и обучение. Для графа Ф. П. Толстого (1783–1873), воспитывавшегося дома в силу стесненных финансовых обстоятельств семьи, подобные чтения стали самым светлым воспоминанием детства: «Вечером же… мы все садились за большой круглый стол, матушка или батюшка читали нам вслух книги, большею частию путешествия и разные открытия. Это было любимое для нас чтение… Этих часов мы всегда ждали с большим нетерпением»95.
Многие родители предпочитали домашнее образование и отдавали детей в учебные заведения только тогда, когда не могли обеспечить им хорошее обучение дома. Крупный государственный деятель Д. А. Милютин (1816–1912), военный историк, профессор, генерал, военный министр Александра II, вырос в обедневшей дворянской семье. Первыми его учителями были мать и крепостной его отца. В воспоминаниях о детстве Милютин писал: «Находясь неотлучно при матери и слыша постоянно разговоры на французском языке, почти исключительно употреблявшемся в тогдашнем русском обществе, я рано начал лепетать на этом языке. Даже азбуке французской выучился прежде русской. Сколько помнится, уже в пятилетнем возрасте я читал довольно свободно французские детские книжки. Русской же грамоте первоначально обучал меня в Титове наш «конторщик», крепостной человек; он же давал первые уроки письма, а сельский наш священник – уроки веры»96. Только крайняя нужда заставила родителей отправить сына в возрасте 11 лет в Благородный пансион при Московском университете, который произвел на мальчика крайне неблагоприятное впечатление.
Для девочек домашнее образование долгое время оставалось главным способом обучения. Купеческая дочь Вера Харузина, ставшая впоследствии крупным ученым, начала учиться дома под руководством тети, незамужней сестры матери. Когда к пяти
Там же. С. 432–433.
Записки графа Ф. П. Толстого. М., 2001. С. 7, 8.
