широкого использования защиты авторских прав. Но ландшафт корейской поп-музыки строится на использовании гораздо бо́льшего количества стратегий XIX века. K-pop сосредоточен на «индустриализации» производства музыки – запускаются фабрики звезд и звездные академии. Они сосредотачиваются на мультимедийном опыте. Корейскую поп-музыку транслируют по телевизору. Видеоклипы с новыми дебютантами выпускают на телеэкраны… и, конечно, на YouTube. И, наконец, 3-й аспект: Корея – необычайно интернетизированная страна. Это была 1-я страна, которая ввела 3G-сети и супервысокодоступную широкополосную сеть. И что мы получили в итоге? Индустрия, главным образом созданная за 2 последних 10-летия, построена для современного цифрового мира, в то время как американская промышленность все еще тоскует о том, что осталось в прошлом[135].
Столь лестная оценка относится к тем, кто занят в K-pop индустрии. Но как же обстоят дела в остальной части мира? Если Корея действительно является лидером в мобильных технологиях, что объясняется дешевой и быстрой широкополосной сетью, то как же K-pop контент пересекает национальную границу, достигая остальные части мира, где необязательно имеется возможность высококачественного подключения к интернету? Само собой разумеется, K-pop в качестве корпоративной поп-музыки в основном рассчитан на развитые страны с хорошо налаженной цифровой инфраструктурой, позволяющей распространять K-pop контент: то есть достаточно богатые страны, способные приносить доход.
Но даже в странах, состоящих в Организации Экономического Сотрудничества и Развития (OECD), наблюдается широкое неравенство в области доступа к высокоскоростному интернету, распространению и обмену данными. Согласно отчету OECD «Перспективы коммуникации», выпущенному в 2013 году, «мобильное ТВ еще не получило широкое распространение за пределами Японии и Кореи»[136]. Это свидетельствует о том, что слияние традиционных средств связи и интернет-коммуникаций происходит по-разному в разных местах, даже в развитых странах. Дело в том, что модный контент, такой как K-pop музыка, с упором на визуальные клипы мог бы стать посредником в распространении более скоростных интернет-сетей за пределами Кореи. Корея, осуществив быстрый переход на широкополосные сети, подает пример другим странам и городам. Она стимулирует их также внедрять цифровой урбанизм, «который пытается выработать эффекты системного развития за счет усиления IT, особенно тех, которые обеспечиваются местными предприятиями, в целом ряде городских функций, превращая город в живую лабораторию цифровой экономики»[137]. Когда K-pop видеоролики пересекают мир по волоконно-оптическим кабелям в режиме реального времени, с ними путешествует идея утопической цифровой экономики, городского пространства, которое продолжает гордо нести национальный флаг. В связи с этим я сделаю маленькое отступление, чтобы дать качественную интерпретацию ppalli ppalli с учетом корейских национальных особенностей. Скорость – это не только про технологии, скорость – это также про вид социального взаимодействия, где
Майк Мэзник, «Корейская музыкальная индустрия устремлена в будущее, в то время как американские музыканты пытаются с ним бороться»,
Организация экономического сотрудничества и развития,
Малецки и Моризет, Цифровая экономика, 190 стр.
