со звоном опадая вниз. Солнышко скрылось за деревьями и больше не грело и не берегло меня от страшного духа. Тот же мигом учуял в лесу живую душу и устремился к ней, желая поглотить поскорее. Я не видела его, но чувствовала, как там, позади меня установилась мертвая тишина, даже ветерок стих.
И хотя сила текла и текла по телу, а все же губы побелели от холода, кожа мурашками взялась, и озноб прокатился вдоль позвоночника. Я глаза закрыла, дар призывая, а когда согрелась и открыла вновь, то едва не заледенела от страха. Покачивался в сумрачном воздухе чуть прозрачный белесый силуэт. Космы спутанные, серые почти земли касались, фигура точно куль бесформенный, четко лишь лицо с глазами светящимися да широко раскрытым ртом обозначалось. С жадностью дух ко мне потянулся в поцелуе прильнуть.
Я отшатнулась, вдавилась всем телом в холодное дерево, и спина начала к стволу примерзать. Закричала бы, но воздуха не хватало для крика, и смысла не было в мольбе. Кого могла попросить о помощи, кому свой стон адресовала бы? Не находилось для меня спасителей в этом заснеженном лесу, в такой миг лишь богам об избавлении молиться, но и те вряд ли услышат.
– Сердце… – выдохнула я, а в следующий миг потекла по жилам ледяная вода вместо крови, грудь сковало холодом, а волосы, пушистой шапкой укрывавшие голову и плечи, покрылись корочкой льда. – Стужи…
Казалось, и разум затянуло беспросветной холодной мглой. А огонь внутренний тихонько угасал, все тепло сосредоточив вокруг сердца, которое пока билось.
Слова… Следовало произнести правильные слова, ведь если зов будет услышан, Он может прийти. Говорили люди, не со всеми и не всегда бывал Он жесток.
Надежда, поборовшая давний детский страх, словно тонконогая лань, что в последнем отчаянном броске пытается ускользнуть от охотников, воскресила в памяти слова… Но в уме лишь одно прозвучало:
Стынь-трава, стынь-земля,
Лес под ветром склонись,
Сердце Стужи, на зов мой явись.
И оборвался призыв, запнулся, потерялся отчаянный в снежных просторах, а тело почти уснуло в ледяных объятиях. Холод. Холод кругом царил, и никогда прежде мне не было столь холодно.
Дух давно так не радовался вкусной жертве. И хотя почти уже насытился, но не хотелось отрываться от посиневших губ. Он бы, пожалуй, и не прервался, пока жертва еще дышала, но взвыл внутри инстинктивный страх. Задрожало бесформенное тело, и взметнулись под резко подувшим северным ветром спутанные космы. Резкий бросок духа в сторону оборвался истошным воем, когда из снежного мерцания, из прозрачного воздуха шагнул навстречу беловолосый мужчина. В расслабленной, опущенной к земле руке изо льда в мгновение ока сплелся синий клинок. Он сиял и переливался холодным огнем, но страшнее блеска прозрачных глаз для духа не было ничего. Перепуганная сущность рванулась в другом направлении, но чужая сила не позволила сбежать. Крепко держал его на месте прозрачный воздух,
