что я сам останусь таким, как сейчас. И если так, – говорил я себе, – хорошо бы напоследок перепробовать все обычные человеческие радости и удовольствия. Вряд ли они заслуживают пристального внимания, а все-таки лучше знать, чем не знать, даже если речь идет о сущих пустяках. А личный опыт – великое дело, никакое теоретическое знание с ним не сравнится.
Поэтому я вовсю наслаждался не только новым для меня состоянием скрученной и готовой в любой миг распрямиться пружины, но и жизнью как таковой. Стал в кои-то веки гурманом и ценителем изысканных вин, обзавелся свитой приятелей и доброй дюжиной возлюбленных, даже читать начал для удовольствия, а не ради новых знаний. К слову сказать, именно тогда я приохотился к поэзии, благо Смутные Времена стали новым золотым веком угуландской литературы. Не зря профессор Королевского Университета Таури Край говорил в одной из своих знаменитых публичных лекций, что стихи следует поливать кровью, а не слезами и, тем более, не дождевой водой; впрочем, не буду отвлекаться.
Никогда – ни прежде, ни впоследствии – я не жил в столь размеренном и комфортном ритме. Одиннадцать дней кряду посвящал приятным пустякам, вроде чтения, дружеских обедов и любовных свиданий, а на двенадцатый, когда приходило время очередного дежурства при аквариумах, вспоминал о более важных делах. По крайней мере, у меня хватило ума заняться исследованием свойств аквариумов и воды, которую я собирался похитить. Я дегустировал воду на каждом дежурстве, отпивал понемногу, по нескольку глотков, любопытства ради черпал ее то обычной посудиной, то собственной дырявой чашкой, или просто пригоршней, внимательно прислушивался к своим ощущениям. В целом они были мне более-менее знакомы, но некоторые нюансы существенно отличались от привычных опытов с личной дырявой посудой. К примеру, я никогда не знал заранее, как изменится мое настроение, и какие именно способности обострятся – с чашкой-то все было вполне предсказуемо. Забегая вперед, скажу, что эти невинные опыты так и не дали мне ни малейшего представления о последствиях предстоящего эксперимента, зато, вероятно, именно они помогли мне выжить. Я имею в виду, что понемногу приучил свое тело к колдовскому питью. Уверен, если бы я опустошил аквариум в первое же дежурство, вы были бы избавлены от необходимости слушать столь скверного рассказчика, а я – от возможности изложить вам свою историю.
Впрочем, я-то вполне доволен текущими обстоятельствами, а вы сами напросились, терпите теперь.
Я мог бы еще долго наслаждаться внезапно открывшимися мне бесхитростными радостями бытия и ставить осторожные опыты с водой из аквариумов; думаю, у меня были кое-какие шансы в конце концов разобраться, что к чему, и даже применить свои открытия на практике, все-таки я к тому моменту обладал немалым опытом самостоятельных исследований. Но в один прекрасный день я понял, что не хочу
