type="note">[1] и нашла-таки людей, которые обещали организовать хорошую шерстяную пряжу.
– Ну и ладно, – вздохнула Ба, – свяжу Мише свитер. На безрыбье и рак рыба.
В день, когда должны были привезти пряжу, у нас на кухне яблоку негде было упасть. Мама остервенело месила тесто для пельменей, мы, выклянчив у нее по кусочку теста, лепили разные фигурки, а Ба сидела за кухонным столом, листала журнал «Работница» и чаевничала вприкуску. Отпивая кипяток из большой чашки, она смешно пугалась лицом, глотала громко, клокоча где-то в зобу, и со смаком перекатывала во рту кусочек сахара.
– Кулдумп, – комментировала каждый ее глоток Гаянэ. Сестра сидела у Ба на коленях и завороженно наблюдала за ней.
– Если кто-нибудь проговорится Мише о свитере, то ему несдобровать, ясно? – профилактически напустила на нас страху Ба.
– Ясно, – заблеяли мы.
– У тебя в зивоте кто зивет? – не вытерпев, после очередного громкого глотка спросила у Ба Гаянэ.
– Никто.
– Ну ведь кто-то долзен говорить «кулдумп», когда ты глотаешь? – Гаянэ смотрела на Ба большими влюбленными глазами. – Я вниматейно слушаю. Когда ты глотаешь, кто-то внутри говорит «кулдумп»! Ба, ты мне скази, кто там зивет, я никому не сказу, а если сказу, пусть мне будет нисс… нисдобрывать.
Мы захихикали. Ба сложила ладони трубочкой и громко зашептала на ухо Гаянэ:
– Так и быть, скажу тебе. В животе у меня живет маленький гномик. Он следит за всеми непослушными детьми и докладывает мне, кто из них набедокурил. Поэтому я все знаю. Даже про тебя.
Гаянэ быстро-быстро слезла с колен Ба и выбежала из кухни.
– Ты куда? – крикнули мы ей вслед.
– Я чичас вернусь!
– Не нравится мне это «чичас вернусь», – сказала мама. – Пойду посмотрю, что она там натворила.
Но тут позвонили в дверь, и мама пошла ее отпирать. Это привезли обещанную пряжу. Ее оказалось неожиданно много, и обрадованная мама полезла за кошельком:
– Я тоже возьму и обязательно что-нибудь свяжу девочкам.
Мы перебирали большие шоколадно-коричневые, синие, черные, зеленые мотки и ахали от восторга.
– Ба, и мне свяжешь чивой? – допытывалась Маня.
– Конечно. Что тебе связать?
– Колготки!
Я хотела попросить маму, чтобы и мне связали колготки, но тут в комнату вошла довольная Гаянэ.
– Ба-а, твой гномик про меня уже ничего не сказет! – расплылась в довольной улыбке она.
– Какой гномик? – рассеянно отозвалась Ба.
– Который у тебя в зивоте сидит!
Все мигом всполошились и побежали смотреть, что такого сделала Гаянэ. Впереди на всех парах летела мама.
– Господи, – причитала она, – как я могла забыть? Что она там учинила?
Ворвавшись в детскую, мама остолбенела и сказала «о боже». Мы напирали сзади, вытягивали шеи, но ничего не могли увидеть.
– Чего
