нас не слышит и не видит.
– Откуда я могу знать, что он до сих пор жив. Может это съемка недельной давности.
Татхенган тихо засмеялся.
– Хорошо, я бы тоже сомневался. Но если ты дашь обещание, я позволю вам поговорить.
– Не выйдет, я дам нужное тебе обещание только в том случае, если я и Нацтер покинем твою планету.
– А я ведь тоже могу не верить тебе. Вдруг ты решишь за него отомстить.
– Я не могу оставить его здесь. Мне помнится, ты однажды стрелял в него, и он только чудом остался жив.
– Мы не верим друг другу…
– А чего ты ожидал? Я незлопамятна, но память у меня хорошая!
– Но мы должны придти к какому-то решению…
Я продолжала смотреть на экран. Нацтер откровенно скучал. Неожиданно он бросился на кровать, и засунул голову под подушку. Букарус заскреб лапами по полу, готовясь запрыгнуть на постель, и экран погас.
– Смелый парень. Он готов был пожертвовать собой ради подружки и Армонды.
– Он хоть знает, что происходит?
– В курсе. Ну, так что ты решила?
Что я могла решить? Я прилетела за Нацтером, и без него мне пути назад нет, и как я понимала, в ближайшее время мне его не увидеть.
– Сколько тебе нужно времени на поиски? – спросила я, все еще не веря, что Ирлису действительно похитили.
– Не знаю…
– А может, ее вообще не похищали?
Глаза Татхенгана сердито прищурились.
– Ты думаешь, я все инсценировал? Зачем мне это?
Я не ответила. Вглядываясь в его синие глаза, я заметила в них страх. Только сейчас я поняла, что он потерял былое величие, стал напоминать загнанного зверя. На лице запечатлелась глубокая печаль.
– Откуда мне знать? – вопросительно произнесла я, выдержав долгую паузу и его пристальный взгляд.
– Нет, – он с досады стукнул ладонью по столу, – так мы ни о чем не договоримся. Я хочу жить, ты боишься за жизнь этого парня. Мы на равных условиях. Может, продолжим переговоры в более приятной обстановке?
Я одарила его вопросительным взглядом. Что он имел в виду, говоря о смене обстановки?
Татхенган подошел к столу, и я, догадываясь, что он собирается сделать, встала и, направив на него «Универс» попятилась к двери.
– Я не хочу, чтобы ты боялась меня, и искала в каждом моем поступке угрозу для своей жизни, – он вынул из ящика стола «Универсы», – вот держи. Если хочешь я разденусь и буду ходить голышом, лишь бы ты была уверена, что я безоружен.
Он стал поспешно расстегивать рубашку.
– Стой, я верю, что сейчас у тебя нет оружия.
Он остановился.
– Тогда почему ты все еще боишься меня? Я схожу с ума, оттого, что чувствую твой страх, мне и своего вот так хватает! – он провел рукой над головой. – С тех пор как я познал смерть, меня преследуют кошмары.
– Но…
