боли скривился Артем. – Ты прекрасно знаешь, где был твой Вася.
– Да не знаю я!
– А Сухобокова знаешь?
– Нет.
– Олег его зовут.
– Олегов много…
– А о ком чаще всего говорили?
– Ну, говорили… Как ты говоришь? Сухобоков?
– Сухобоков.
– Ну-у… – Коновалова осеклась.
– Что «ну»?
– Да не знаю я никакого Сухобокова! – заголосила заезженная пластинка.
– Мать где твоя живет?
Коновалова громко зарыдала, давая понять, что не может говорить. Но Малахов ее все же разговорил.
Марина набросила на себя бронежилет.
– Застегнись, – неодобрительно глянул на нее Вадим.
– Терпеть не могу этот панцирь.
– А я терпеть не могу быть лейтенантом.
– Малахов пошутил.
– А тебе присвоят капитана. Посмертно.
– Уговорил.
Марина качнула головой, застегнула бронежилет на все ремни.
– Можешь поплакаться мне в бронежилетку, – усмехнулась она.
– У меня сейчас только бронеслезы.
Вадим понимал, что имеет дело с опасным противником, поэтому настраивал себя на серьезное испытание. Для настоящего мужчины, который не плачет.
Тревога оказалась напрасной: Коновалова в доме у тещи не оказалось. Но бронежилет все же пригодился. Вадим показал женщине фотографию покойного Патрикеева, и с ней случилась истерика. Она схватила сковородку, размахнулась, собираясь ударить его по голове. Вадим инстинктивно ушел в сторону, перехватил руку, но сковородка превратилась в метательное оружие и угодила Марине в грудь. К счастью, прикрытую бронежилетом.
– Ты что, хочешь сделать меня капитаном? – возмущенно спросила Марина. И ушла, потому что нужно было унять ребенка, который рыдал в соседней комнате. А Вадим занялся Патрикеевой.
– Коновалов убил вашего сына. Именно поэтому мы его ищем.
– Я вам не верю!
Полковников усмехнулся. Стадия отрицания и гнева слегка затянулась, но рано или поздно Патрикеевой придется принять неизбежное.
– Можете не верить, это ваше право.
– Да, право… – кивнула женщина.
– Но у вас нет ни малейшего права покрывать убийцу своего сына.
– Вы Степу сами убили.
– За что мы могли его убить?
– За что… Знаю я вас!
– Может, вы знаете вашего сына? В какую историю его впутал Коновалов?
– В какую историю он его впутал? Не впутывал он Степу… – Женщина взяла грязное кухонное полотенце, кончиком промакнула мокрые от слез глаза.
– Но история-то была?
– Какая история?
– Степа убил человека, мы шли по его следу, но в момент задержания появился Коновалов. Степа мог сдать Коновалова, поэтому тот его и убил.
– Степа мог сдать Василия? –
